получается. Вот и займись…
Костя напряженно слушал, думая сейчас только о Лене. Неужели она была права, когда говорила, чем это может закончиться?
Стало быть, «счетчик» включен…
— Где ты остановился? — спросил Каморин после минуты тягостного молчания.
— У друзей… — еле слышно сказал Костя. Он был явно подавлен, и Каморин подумал, что, пожалуй, допустил перебор. Он пытливо посмотрел на Канищева. Тоже, поди, не понравился такой разговор. Наверняка сочувствует… Сам влип точно так же, но теперь ничего, привык.
— Они не настучат? — спросил Павел Романович, обращаясь скорее к Канищеву, чем к Косте.
Тот пожал плечами, по-прежнему внимательно разглядывая редких в эту холодную погоду гуляющих.
— Помогали… — негромко произнёс Костя.
— Наверно, они посочувствовали тебе, когда узнали о том, что произошло, так? — спросил Каморин.
Костя чуть заметно пожал плечами.
— Вопрос в том, будут ли дальше помогать, — продолжал Каморин. — Они ведь тоже захотят остаться в стороне… Хотя слишком много для этого знают.
— Что я должен делать? — спросил Костя, по-прежнему глядя в сторону.
— А ты как думаешь? — подмигнул Канищеву Павел Романович.
— Я думаю, что должен отработать, и все. Так вот, хочу знать, сколько вам должен? Назовите цену.
Каморин молча смотрел на него, как бы на самом деле прикидывая цену.
— Если я назову такую цену… скажем, пять трупов. Или шесть, не важно… И чтобы все было чисто. Ты уверен, что потом сам не придешь ко мне и не попросишь ещё? Учти, твоя профессия, как и профессия гробовщика, всегда будет иметь спрос и к тому же хорошо оплачиваться. Насчёт жены не беспокойся. Для неё ты будешь служить вместе с Евгением Семеновичем моим помощником в Думе либо телохранителем. Иногда только отправляться в командировки… Советую со мной ладить. Я, как хороший следователь, знаю все приемы и все уловки моих коллег. Никакой адвокат не даст тебе такого совета, как я… Разве я плохо придумал — замочить ещё одного мента, не имевшего отношения к делу? Причем именно сейчас, когда твой брат, на которого они уже наезжали, находится дома…
Костя сдержанно кивнул.
— Я вижу, ты здесь поиздержался на чужих-то харчах, — усмехнулся Каморин. — И обносился… Личная месть штука нерентабельная, поскольку за неё никто тебе не заплатит.
Он достал заготовленную пачку долларов. Сначала не спешил её протягивать, не будучи уверенным, что Костя её примет. И только заметив его заинтересованный взгляд на купюры зелёного цвета, сунул ему в карман.
— Здесь три штуки. Можешь не считать. Вернее, рекомендую пересчитать не здесь, а дома, если пожелаешь. Никогда столько не имел? Это тебе задаток. Сними квартиру где-нибудь в другом месте. Обзаведись пейджером.
— О ком пойдёт речь? — негромко спросил Костя.
— Хороший вопрос, — кивнул Павел Романович. — Моя ошибка. С этого надо было начинать. Как правило, это все жирные коты, ограбившие население. Или воры в законе. Слыхал про таких? Словом, те, по кому тюряга плачет… Как правило, они друг друга уничтожают по-чёрному, прибегая к услугам таких, как мы, и я в свое время подумал: почему бы им в этом не помочь? Я, как следователь, испытывал настоящее бессилие, когда не мог посадить настоящих подонков, вроде тех, на кого ты охотился, из-за нашего совершенно идиотского Уголовного кодекса и продажного суда. Хотя поначалу тоже, совсем как ты, испытывал те же сомнения… Так я начал. И теперь не могу остановиться… Спроси хоть у Жени. — Павел Романович толкнул в бок Канищева. — Разве у него было по-другому?
Канищев неопределенно кивнул, Костя столь же неопределенно молчал.
Канищев знал по собственному опыту: подобные аргументы неотразимо действуют на тех, кто ищет оправдание подобному выбору. Костя же понимал, назад дороги уже нет.
— Разве он пришёл бы ко мне, если бы это было не так? А самые жирные, самые продажные и безнаказанные сидят как раз здесь, в Москве… С этим, надеюсь, ты согласен?
Костя по-прежнему отмалчивался.
— Ладно, — сказал Павел Романович. — Сделаем так… Мента из этого отделения шлёпнет кто-нибудь другой. Из твоей же винтовки. Причем в ближайшее время. А ты в этот момент не светись, посиди дома, отогрейся и отоспись… Что молчишь? Ну что ещё я должен сделать, чтобы ты согласился, хотя деньги ты уже взял?
— Вот именно… — отрешенно сказал Костя. — Поэтому я и спрашиваю: когда и кого.
Каморин и Канищев переглянулись.
— Мне нужно было твоё согласие. И наша предварительная договорённость… — Каморин посмотрел на часы. — Много времени ты у нас отнял, даже слишком. Я уже должны быть там, где как раз это и узнаю: кого и когда. И за сколько. Пока. Вечером увидимся.
— …Двадцать тысяч, я уже говорил вашему эмиссару, и ни цента больше. — Заказчик, полный, одутловатый, с крупными оспинами на лбу и щеках, курил огромную сигару и щурился от ароматного дыма, который кольцами пускал к потолку. — Извините, вы, кажется, не курите?
— Бросил, — коротко кивнул Каморин, потягивая холодный кофе с мороженым.
— Не курите, не пьете… Бережете здоровье? А я вот никак не могу себя заставить. Хотя жена и врачи требуют, — пожаловался заказчик. — Сколько раз уже пытался… Но я ещё не слышал вашей цены.
— Я её сам пока не знаю, — пожал плечами Каморин.
— Только знаете, что мало… — усмехнулся заказчик.
— Знаю, что в прошлый раз вы заплатили за подобную услугу пятьдесят кусков, — спокойно сказал Каморин.
— Ого! — Заказчик смотрел на него с возрастающим интересом. — Но там работала солидная столичная фирма, только отличные отзывы и рекомендации. Вас же мало кто знает. Вы из провинции, понимаете?
— Тогда почему вы обратились к нам? — поинтересовался Каморин. — Решили сэкономить?
— А вам палец в рот не клади, — засмеялся, закашлялся заказчик.
В это время в комнату вошла молодая женщина с привлекательной грудью, едва прикрываемой халатом, с холеным, как в косметической телерекламе, лицом. Каморин подумал, что где-то её раньше видел. Возможно, в той же рекламе.
— Эдик, тебе нельзя столько курить! — озабоченно сказала она.
— Прекрасно знаешь, что если брошу курить, ты тут же бросишь меня, поскольку меня сразу разнесет ещё больше… И уйдёшь к этому Курятьеву.
— Обязательно, — сказала она, поглядывая в сторону Каморина. — И именно к нему… А почему ты нас не познакомишь? — Она улыбалась, поглядывая в сторону гостя.
— Разве это обязательно?.. — недовольно протянул Эдик. — Ну что ж, изволь. Это Павел Романович, мой деловой партнер. Это Анастасия, известная в недавнем прошлом фотомодель, вице-мисс Москвы.
— Очень приятно. — Каморин склонил голову, приподнявшись в кресле, она протянула ему руку для поцелуя. Кожа руки была почти прозрачной и гладкой. Каморин подумал, что еще ни разу его губы не прикасались к чему-то подобному.
— Всё, Настя, всё… — замахал руками хозяин. — Теперь оставь нас одних. Или вот что… сделай нам два джина с тоником, вернее, один, Павел Романович спиртное не употребляет. И скажи там, чтобы здесь растопили камин.
— Но сегодня Павел Романович сделает исключение, не правда ли? — Она в открытую улыбалась Каморину.
— Можно… — кивнул Павел Романович.
— Та ещё сучка, подумал он. Разок трахнуть, потом дать пинок под зад. Или отдать ребятам, чтобы
