принялась бы орать на каждом углу: «У меня потрясающая новая шляпка!», «Как вам нравится моя новая шляпка?» Это нормально?
– Кашеварова, смотри, – Ада саму себя перебила на полуслове, – Волгин. Этот-то что здесь забыл?
– Где? – Я оживилась и приняла «боевую стойку». Спина прямая, губы выпячены, живот втянут.
– К нам идет. Странно, он же не курит.
Георгий Волгин выглядел еще лучше, чем в тот день, когда мы вместе ходили на классический концерт. Наверное, он только что побывал в салоне красоты. Его волосы были влажными (а может быть, уложенными с помощью специального геля с эффектом мокрых волос), а пикантные бакенбарды – аккуратно подстрижены. Я хотела спешно притвориться, что обсуждаю с Адой нечто жутко умное, и даже приготовилась серьезно спросить: «Ну а что ты думаешь о возможности компенсации за принудительное отчуждение территории?» Представляю, как бы вытянулось его лицо, как вдруг почувствовала, что улыбаюсь.
– Вот вы где, – Волгин так обрадовался, как будто бы он искал именно нас по всему телецентру.
Ада пожала плечами и потушила недокуренную сигаретку.
– Вы-то мне и были нужны. Я имею в виду вас, Саша.
– Ладно, пойду монтировать сюжет, – Ада вопросительно посмотрела на меня, приподняв бровь. Но я не собиралась знаками объяснять ей, что у меня роман с начальником, так что пришлось ей уйти, не удовлетворив любопытство.
А Волгин вдруг мягко, но решительно отобрал у меня сигарету и метким щелчком отправил ее в мусорное ведро.
– Курение вам не к лицу, Саша.
И в тот момент я неожиданно почувствовала себя нервозной теткой из телерекламы антиперспиранта – лоб похолодел, желудок сжался в крохотную точку. Не помню, когда я так нервничала в последний раз. Может быть, когда на прошлогодней рождественской распродаже в ГУМе продавщица сказала, что, скорее всего, у нее нет сапожек «Вичини» моего размера, но она на всякий случай это уточнит. И вот я четверть часа ждала, пока она перероет все коробки. Мое сердце готово было вырваться из груди, потому что это были самые красивые на свете сапоги, а стоили они сущие копейки. Когда коробка все-таки была найдена, я осознала, что должны чувствовать люди, внезапно выигравшие в лотерею миллион.
Вот и сейчас миллион (то есть внимание и любовь такого роскошного мужчины, как Георгий Волгин) маячил перед носом – только руку протяни. Не так-то часто мы с ним бываем наедине. А значит, этот шанс дан мне самой судьбою. Я должна срочно выдать что-то глубокомысленное и одновременно сексуальное, я должна отличиться, выделиться из толпы симпатизирующих ему женщин, заинтриговать его.
На чем мы с ним остановились?
Кажется, на курении.
– А мне вот эстетически всегда нравился процесс женского курения, – понизив голос до хрипловатого шепотка, сказала я, – изящное запястье, ленивые пальцы, в которых зажата сигаретка, – по-моему, это выглядит волнующе. Я сто раз покупала себе мундштук и портсигар. Но ничего не могу поделать – курение это не мое. Я курю очень редко.
Георгий приблизился ко мне на несколько шагов, сохраняя на лице выражение преувеличенного внимания. Как будто бы я рассказывала ему основы квантовой механики, а он пытался одновременно запомнить и проанализировать мини-лекцию. Мне даже как-то неудобно стало, я несу полную чушь, а он так на меня смотрит.
– В чем дело? – спросила я. – Я что-то не так сказала?
И тогда… Нет, не могу даже рассказывать об этом спокойно. Сердце колотится, как будто бы я бежала за трамваем три остановки подряд. В общем – и тогда…
… Он меня поцеловал!!!
Ну вот.
Я влюблена.
Окончательно и бесповоротно.
Такое бывает только в кино. Знаете, это как фотовспышка – что-то щелкает внутри тебя, на секунду ты ослеплен, а потом приходишь в себя уже совершенно другим человеком. Так случилось со мной, когда Георгий Волгин впервые меня поцеловал. Одно прикосновение – а я уже точно знала, что он и есть тот самый мистер Икс, которого я столько лет, ни на что не надеясь, все-таки ждала. Его рука нетерпеливо мяла подол моей юбки, а я, вместо того чтобы лихорадочно вспоминать, какое на мне белье (уж не надела ли я по закону подлости белые трусы старушечьего фасона с тремя крошечными дырочками на попе – их давно бы пора пустить на тряпки, но я держу их в ящике про запас на тот случай, когда других чистых трусиков попросту нет), – вместо этого я придумывала имя для нашего потенциального первенца! Вот это называется – башню снесло.
– Саша, а ты уверена, что…
– Уверена! – перебила я.
– Надо же, какая ты отчаянная, – восхитился Волгин, – знаешь, в моем кабинете есть комната отдыха, и если тебя не смутит…
– Не смутит! – с радостной готовностью влюбленной идиотки уверенно подтвердила я.
– Тогда я сейчас направлюсь в кабинет, а ты подходи через… – он мельком взглянул на стильные золотые часы, – через десять минут. Договорились?
– Договорились, – прошептала я.
– Вот и умница, – украдкой оглянувшись по сторонам – нет ли кого? – он поцеловал меня в лоб.
И вредный внутренний голос тоненько пискнул где-то в глубинах моего сознания – а не кажется ли тебе, дубина стоеросовая, что сложившаяся ситуация для тебя унизительна? Начальник назначает тебе романтическое свидание в задней комнате своего кабинета в самый разгар рабочего дня. Такое позволительно лишь расшалившимся любовникам, которые знают друг друга три тысячи лет и прошли все возможные стадии притирки. А первое свидание, самое главное, задающее тон отношениям, должно быть другим.
«Глупость несусветная! – ответила я внутреннему голосу. – Конечно, все эти аргументы звучат красиво. Но не могу же я смотреть на мир глазами своей бабушки. Просто у современных деловых людей все происходит быстрее, в том числе и любовь. Вот и все».
По дороге в кабинет шефа я заглянула в туалет. Своим внешним видом осталась, как ни странно, довольна. Обычно меня раздражают досадные мелочи типа облупившегося лака на ногтях или непослушной прядки, которая так и норовит выскочить из-за уха. Но в тот день я выглядела как никогда хорошо.
В коридоре я нос к носу столкнулась с оператором Димой.
– Саша. А я как раз тебя искал. Хотел кое-что тебе рассказать, – дружелюбно начал он.
– Да? – Я с досадой взглянула на часики. Я знала, что Волгин давно ждет меня в кабинете. Может быть, он даже успел раздобыть где-то вино и букет. Может быть, он выбирает, какую музыку включить для создания романтичной атмосферы. Может быть, он возится со спичками, зажигая ароматические свечи. Торопится, дует на обожженные пальцы, нервничает. А я вот здесь, в коридоре, болтаю о всяких глупостях, вместо того чтобы бегом нестись на свидание.
– У меня есть новость!
Я примерно знала, о чем Дима хочет со мной поговорить. Дело в том, что несколько недель назад он затеял в своей квартире ремонт, и пару раз меня угораздило дать ему вменяемый совет по поводу оформления квартиры. Кажется, я посоветовала ему повесить на балконе гамак, а кровать разместить прямо на полу. Диме мои дизайнерские идеи понравились, и вот теперь он при каждом удобном случае советуется со мной, какого цвета должен быть кафель в туалете и не причислят ли его к сексуальным меньшинствам, если покрывало на его кровати будет леопардовым. Обычно я рада потрепаться на такие темы.
Но не сегодня. Не сейчас.
– Прости, Дим, жутко тороплюсь. Давай вечером созвонимся, хорошо?
– А куда торопишься? – подозрительно спросил он. – У тебя же монтаж только через полтора часа.
Вот зануда! Да мало ли куда я могу торопиться. Телецентр «Останкино» – это мини-город, чего здесь только нет. Может быть, у меня назначена важная встреча. Или вдруг я записана в салон красоты на
