укладку (что больше похоже на правду).
– Да так, – неопределенно улыбнулась я.
– Зуб болит? – понимающе подмигнул Дима.
– О чем это ты?
– Сашка, я тебя знаю недавно, но почему-то вижу насквозь. Такое рассеянное лицо у тебя бывает только в одном случае – когда ты собираешься переспать с очередным козлом.
Я поперхнулась и едва не проглотила жвачку. Что он несет? Мы ведь даже не близкие друзья.
– Ты что?
– Да ладно, видел я, как ты с Волгиным… разговаривала.
– И что? – с вызовом спросила я. – Подумаешь, разговаривала. Он же мой начальник. Он мне даже не нравится.
– А в саду у Подаркина ты говорила другое, – хитро прищурился он.
Точно. Совсем забыла про так называемое «интервью», в процессе которого я напилась и принялась нести всякую чушь.
– Не принимай близко к сердцу, – как можно более равнодушно сказала я, – я сама не понимала, что говорю. Естественно, мне не нравится Подаркин… То есть Волгин.
– Ладно, я все понял. Я всего лишь хотел сказать тебе, что…
– Дим, потом, все потом, – нетерпеливо перебила я, – прости, но мне действительно пора. Пока!
– Кашеварова, не делай этого, – раздалось мне вслед, – не делай, пожалеешь!
Вина не было. Цветов тоже. Равно как и ароматических свечей. Но если я и расстроилась немного, то только в самый первый момент. Потому что в комнате присутствовал главный ингредиент удачного свидания – потрясающий мужчина.
Волгин восседал на кожаном диване цвета молочного шоколада. Его рубашка была наполовину расстегнута. Также он успел снять ботинки и носки.
Почему-то это показалось мне смешным: такая забавная парочка – я и босоногий босс!
– Иди ко мне, – он протянул руки, и я с готовностью плюхнулась к нему на колени.
– Так забавно, я встретила в коридоре оператора Диму, и он сказал, что…
– Ничего забавного, – пробормотал Волгин, – лучше поцелуй меня. Мне пришлось дожидаться тебя двадцать минут!
– А я непунктуальна. Как и большинство блондинок, – кокетливо рассмеялась я.
Он ничего не ответил. Сосредоточенно пыхтя, он тщетно пытался справиться с застежкой моего бюстгальтера, пока я наконец не сжалилась и не помогла ему. Он торопился, а я не могла понять причину этой спешки. Мы же не стометровку бежим, мы собираемся заняться самым запоминающимся в моей жизни сексом. Почему-то я сразу решила, что этот секс будет запоминающимся – а как же иначе? Я пыталась осознать торжественность каждого момента. Может быть, когда-нибудь я буду рассказывать об этом внукам. Вот его теплая ладонь ползет вверх по моему бедру (мне немного щекотно, но внукам знать об этом необязательно). Вот он что-то влажно нашептывает мне в ухо. Я слышу свое имя, и это так волнительно. Мое имя, произнесенное мужчиной, в которого я, похоже, влюблена. Его губы на моей шее… и плечах… и груди. Мое платье на сером ковролине. Мои трусы летят в сторону и плюхаются прямо в центр рабочего стола, заваленного документами (смешно, правда? Надеюсь, что это все же не те злополучные трусы с тремя дырочками). А дальше…
Мммм, о том, что произошло дальше, внукам я рассказывать, пожалуй, постесняюсь.
Упомяну только одно – это было божественно!
Мне всегда было интересно, что чувствует человек, выигравший главный приз лотереи. Или сорвавший огромный джекпот в казино. И вот теперь я знала это наверняка. Сами посудите – мало того, что я встретила идеального, сексуального, умного, красивого, самого лучшего мужчину, так он еще и оказался моим начальником. А это обстоятельство, безусловно, не может не сказаться должным образом на моей телевизионной карьере. Вы только не подумайте ненароком, что я одна из тех «телеподстилок», которые с радостью прыгают из одной продюсерской койки в другую в надежде урвать лакомый кусочек. Нет, я и правда была влюблена. Скажу по-другому – я влюбилась бы в Георгия Волгина, даже если бы он был не руководителем программы, а гардеробщиком или официантом в пресс-баре. И не моя вина, что он – ББ (Большой Босс), и теперь ему явно захочется посодействовать моему социальному успеху.
А что, я была бы не против. Между прочим, я всегда мечтала стать телеведущей. Мне кажется, и данные у меня есть. Я симпатична, обаятельна и люблю каждый день менять прически. К тому же у меня нет явных речевых дефектов, и мне так пошел бы строгий костюм, в каких дикторши обычно ведут вечерние новости.
Отлично, сегодня вечером и поговорю с Георгием об этом. Уверена, он будет только «за». Конечно, много времени отнимет наша свадьба. Но я могла бы приступить к работе после медового месяца, который мы проведем где-нибудь на Гавайях.
Кто-нибудь скажет – вот дура! Размечталась о свадьбе с мужчиной, с которым всего-то один раз переспала! На что я с недальновидностью ослепленного счастьем человека ответила бы – сами дураки.
Я взглянула на часы – не закрылся ли пресс-бар? Пожалуй, мне не помешала бы посткоитальная чашечка кофе (или даже бокальчик чего покрепче). Мне необходимо провести несколько десятков минут наедине с собой, попытаться справиться с нахлынувшим вдруг счастьем и убрать с физиономии широкую беспричинную улыбку, а то окружающие меня возненавидят. Я давно заметила, что люди с неприязненным подозрением относятся к неожиданно осчастливленным коллегам.
– Саш, ты не в бар? – ко мне подошел оператор Дима.
Ну вот. Опять он.
Я загадочно улыбнулась, надеясь, что проницательный оператор все поймет и наконец отвяжется. Но он и не думал уходить.
– Так я и знал. Свершилось, – констатировал он.
– Что ты имеешь в виду?
– Да ладно, сама знаешь. Пойдем кофе пить.
– Дим, да я вообще-то не собиралась…
– И все-таки я настаиваю, – он взял меня за локоть (чего раньше никогда себе не позволял) и попытался увлечь меня в сторону двери.
По-моему, кому-то явно не помешала бы прививка от навязчивости.
– Дим, но у меня работы полно!
– Нет у тебя никакой работы. Если не хочешь кофе, пойдем покурим на улицу.
– Во-первых, я недавно ходила курить. А во-вторых, я вообще не курю! – воскликнула я, попытавшись вырвать руку. Это было не так просто.
– Саш, давай я тебе потом все объясню, а? Я тебя уже пытался перехватить, но ты так спешила к Волгину на… ээээ… совещание.
Мне наконец удалось выкрутить руку. Я отскочила к стене.
– Да что ты себе вообще позволяешь?! Что за пошлые намеки? Никуда я с тобой не пойду, пока не объяснишь, что здесь происходит!
– Ладно, раз ты настаиваешь… Просто я сейчас встретил Леку. С ней один человек, которого ты видеть, я уверен, не захочешь.
– Ха! Так я тебе и поверила. Уж не хочешь ли ты сказать, что…
И в этот момент дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился тот, о чьем присутствии Дима так бесталанно попытался меня предупредить.
Эдуард Маркин.
Вот мы и встретились лицом к лицу.
Я и мужчина, который сбежал от меня за тридевять земель и даже адреса оставить не потрудился.
– Ладно, я пошел, – сказал оператор Дима перед тем, как выскользнуть из комнаты и прикрыть за собой дверь.
Никто из нас на него даже не взглянул. Мы друг на друга смотрели. И, если честно, я бы предпочла, чтобы Эдик выглядел похуже. Чтобы он чуть менее был похож на солиста бой-бэнда.
