скалы и камни… Будем править на маяк Симеоз, подле Панеи. Пройдя Симеоз, мы уже сможем повернуть в открытое море, если будет угодно вашей милости.
Керим-эффенди величественно слушал объяснения лоцмана, и лицо его выражало снисходительное презрение к гяуру.
– Ладно! Замолчи, пес! Проведешь благополучно галеру – получишь золотой, напорешься на скалы – повешу на этой мачте. – Отвернувшись, Керим-эффенди зашагал к своей каюте, помахивая плетью.
– Становись у руля! – скомандовал пан Конопка лоцману. – А ты, гяур, – обратился он к Касперу, – ступай приготовь мне постель!
Пока Каспер расстилал ковер и укладывал подушки, пан Конопка, стоя рядом, глядел в морской простор и чуть слышно говорил:
– Каспер, если матерь божья смилуется над нами, сегодня к вечеру ты будешь на свободе. Я дал клятву и сдержу ее!
Каспер крепко пожал ему руку. Как хотелось ему расцеловать милого, доброго, верного Вуйка!
– Спасибо, Вуечку, ты меня воскресил! Но скажи, что сталось с этим негодяем Роттой?
– Иуда на дне морском с камнем на шее. Его судили наши старики… Да ты должен их помнить: Санчо, Франческо и Эрик… Но ты знай… – Пан Конопка внезапно замолчал.
Каспер поднял глаза – возле них вертелся безухий.
– Готово, господин, – покорно сказал Каспер.
– Вижу! – заорал Мусульманкул-Вуек. – Теперь становись со мной рядом и гляди на небо. Будешь помогать лоцману вести корабль. Скоро наступит ночь. Эй, Махтум, зеленый фонарь на мачту! – крикнул он одному из матросов.
Тот проворно сбегал за фонарем, и через несколько минут на вершине мачты зажегся зеленый свет.
Каспер стал к румпелю, сменяя усталого лоцмана. Тот протянул вперед руку, указывая на далекую, вынырнувшую из тумана гору, похожую на присевшего для прыжка зверя:
– Симеоз-маяк. Опасное место!
Действительно, над горой стояла устремленная к небу струя черного дыма, а под ней поблескивало оранжевое пламя.
– Держи левее! – закричал лоцман.
Каспер навалился на румпель, галера повернула влево и стала скользить в обход огромной скалы.
По палубе прошел Керим-эффенди.
– Мусульманкул, – крикнул он, – все в порядке?
– Хвала аллаху, господин, самое страшное место миновали. Вы можете спокойно ложиться на отдых. Завтра будем в Синопе.
Оставляя за кормой Симеозскую скалу, галера направилась в открытое море. Каспер тихо шепнул подошедшему к нему Вуйку:
– Не можешь ли ты как-нибудь передать старому казаку нож и топор?
– Пойди и позови безухого Халида! Живо! – приказал Вуек одному из матросов.
Безухий появился неслышно, как тень, и склонился перед Мусульманкулом в угодливом поклоне.
– Скажи повару, чтобы поторопился с едой для гребцов: сегодня им придется работать всю ночь. Завтра надо быть в Синопе. Скажи, что я приказал пораньше их накормить! Ступай!
Проводив безухого глазами, Вуек тотчас же поспешил к куче всякого оружия, наваленного внизу у рулевой будки, и, прихватив что-то с собой, юркнул на трап, ведущий на гребную палубу. Солнце скрылось уже за горной цепью, и мягкие темно-голубые сумерки спускались на море, окутывая берега Таврии.
Все матросы, кроме штурвальных и сторожевых на марсе, поспешили на нос галеры для вечернего намаза. Палуба опустела. Из люка выскользнул пан Конопка. Оглядевшись по сторонам, он, выразительно подмигнув Касперу, присоединился к общей молитве.
Юноша остался один.
– Эй, эй! – вдруг раздался пронзительный крик марсового. – Лодка! Чайки! Много лодок из-за скал!
Каспер глянул за борт и замер. Позади галеры, справа, из-за огромной скалы, одна за другой вынеслись большие лодки. В лодках полно было людей. Чайки мгновенно образовали широкий полукруг подле галеры. На палубу, беспорядочно топая босыми ногами, сбегалась команда.
– К оружию! По местам! – Голос Керима-эффенди был повелителен и суров.
– Боже всесильный! Казаки! – услышал Каспер полный ужаса возглас лоцмана.
С носовой надстройки доносилась команда Керима:
– Стрелки – к бортам! Пушкари – к пушкам! Мусульманкул, командуй пушками!
Пан Конопка пробежал мимо Каспера к носу, где были установлены три большие пушки. Матросы торопливо разбирали оружие, сложенное у мачт.
– Грести вдвое быстрее! – приказал Керим-эффенди.
Галера содрогнулась от пушечного залпа. Густой дым заклубился над ее носом. Снова бухнули пушки… Еще и еще…
