было больше, чем обычно, и почти все они страдали от инфекционной тропической фрамбезии, гнойных язв, которые проедали живые ткани до самой кости, если человека не лечили. Некоторые больные страдали малярией или конъюнктивитом. Двое заболели СПИДом. Келли даже не нужно было брать кровь на анализ, ибо симптомы СПИДа она сразу же распознавала на глаз: распухшие лимфатические узлы, толстый белый налет на языке и горло, обложенное гноем.
Они с Омеру приняли решение попробовать лечить этих больных новым препаратом — вытяжкой из коры селепи. Результаты лабораторных исследований оказались весьма обнадеживающими. Омеру помогал Келли готовить лекарство, когда за дверью больницы послышался какой-то шум.
Выглянув в окно, Виктор улыбнулся.
— Прибыли твои маленькие друзья, — кивнул он в сторону.
И Келли поспешила на веранду Присев у крыльца на корточки, Сепу и его жена Памба оживленно болтали с поджидавшими своей очереди пациентами. Увидев Келли, пигмеи завизжали от восторга и кинулись ей навстречу, торопясь и отпихивая друг друга. Они щебетали, словно птички, пытаясь разом выложить все новости о жизни в племени, не упуская ни одной мало-мальски важной подробности. Ухватив Келли за обе руки, бамбути потянули ее к верхней ступеньке и уселись вместе с ней, болтая все так же без умолку.
— Свили родила малыша. Мальчика. Она придет показать его тебе во время следующего полнолуния, — сообщила Памба.
— Скоро будет большая охота с сетью, и в ней примут участие другие племена… — продолжил Сепу.
— Я принесла тебе целый узелок тех замечательных корешков, о которых говорила в прошлый раз, — перебила его Памба, не желая отставать от мужа.
Половина зубов у нее во рту выпала, а вокруг глаз образовалась сеть глубоких морщин. Она была совсем старой.
— А я подстрелил двух обезьян колобус, — хвастался Сепу. — И дарю тебе одну из шкурок, чтобы ты сшила себе красивую шапку, Кара-Ки.
— Ты очень добр, Сепу, — поблагодарила его Келли. — Ну а какие новости вы принесли из Сенги- Сенги? Что расскажете о желтых машинах, вгрызающихся в землю и губящих лес? И что делает большой белый мужчина с курчавыми темными волосами и женщина с огненной копной волос, которая все время смотрит в маленький черный ящик?
— Ничего не понятно, — с важным видом произнес Сепу. — Новости очень странные, Кара-Ки. Большой белый мужчина убежал из Сенги-Сенги. Он убежал, чтобы спрятаться в лесу, — скороговоркой выпалил Сепу, боясь, как бы его не перебила Памба. — А государственный wazungu из Сенги-Сенги предложил Пири, моему брату, огромные сокровища в награду, если он выследит и убьет этого белого.
Келли в ужасе посмотрела на Сепу.
— Убить его? — выдохнула она. — Они хотят, чтобы Пири его убил?
— И отрезал голову, — с гордостью подтвердил Сепу. — Ну разве не странно? Очень странно.
— Ты должен остановить его! — воскликнула Келли, вскочив на ноги. — Нельзя допустить, чтобы Пири убил его! Ты должен спасти этого белого и привести его в Гондалу. Ты слышишь меня, Сепу? Отправляйся немедленно! Быстрее! Ты должен опередить Пири!
— Я пойду вместе с ним, чтобы проследить, что он сделает все, о чем ты попросила, Кара-Ки, — объявила Памба. — Потому что он глупый старик, и стоит ему только услышать свист осоеда[24] в листве или встретить какую-нибудь из своих подружек, как он сразу же про все забывает. — И Памба с суровым видом повернулась к своему мужу: — Пошли, старый. — Она потянула его за руку. — Пойдем найдем белого wazungu и приведем его к Кара-Ки. И быстрее, пока Пири не убил его и не отнес его голову в Сенги-Сенги.
Опустившись на одно колено, Пири-охотник внимательно изучал след на земле и при этом с невольным одобрением покрякивал.
— Он знает, что я следую за ним по пятам, — прошептал пигмей. — Интересно, откуда он это знает? Правда, если он один из fundis, то это другое дело…
Пири разглядывал следы там, где wazungu снова вышел из ручья на берег. Белый проделал это очень ловко, и только наметанный глаз Пири мог кое-что заметить.
— Да, ты знаешь, что я иду за тобой, — кивнул Пири. — Но где ты научился так ловко продвигаться по лесу и запутывать след почти так же хорошо, как сами бамбути?
Пири напал на след wazungu в том самом месте, где тот пересек широкую тропу, которую оставили в лесу большие желтые машины, пожиравшие землю и валившие деревья. В этой рыхлой земле за wazungu тянулся след, который не заметит только слепой. Белый направлялся на запад, в горы, как и предупреждал Четти Сингх.
Пири тут же решил, что охотиться за этим wazungu и убить его не составит труда, в особенности когда обнаружил, что wazungu съел кусочек ядовитого гриба. Пири весело рассмеялся, представив, как сейчас мучается глупый wazungu.
— У тебя в кишках будет одна вода, и она прорвется из тебя бурным потоком, о несчастный wazungu. А я убью тебя, когда ты будешь корчиться под кустом.
Пири, конечно, сразу увидел место, где wazungu устроился прошлой ночью на ночлег и где его прослабило в первый раз.
— Теперь ты далеко не уйдешь, — ухмыльнулся бамбути. — Очень скоро я догоню и убью тебя.
Пигмей легкой тенью скользил под тяжело нависавшими ветвями деревьев, словно невидимка, теряясь в густых зарослях джунглей. Он без труда находил тропинку, по которой двигался белый, и теперь Пири бежал вдвое быстрее его. Время от времени он натыкался на испачканные желтым кусты, но, когда ему на пути встретился новый ручей, след wazungu исчез.
Почти полдня Пири бродил по обоим берегам выше и ниже этого места, пока наконец не отыскал след.
— Ты действительно умен, — вынужден был признать вслух Пири. — Но не умнее Пири.
Он снова пошел по следу, правда, очень медленно, потому что белый человек прятался очень хорошо. Он умел петлять, и Пири приходилось тратить время на то, чтобы разгадать его хитрости. И каждый раз он довольно ухмылялся, ибо его охотничий азарт разрастался все больше.
— Ты будешь достойной добычей, — возбужденно шептал пигмей. — От любого другого охотника ты бы уже давно ушел. Но только не от Пири.
На следующий день ближе к вечеру он добрался до вырубки и там в первый раз увидел вдалеке за стволами мелькнувшую фигуру wazungu.
Сначала он подумал, что это одна из редких пород лесных антилоп, которая бежала вверх по холму на противоположной стороне вырубки. Пири скорее почувствовал, чем заметил какое-то движение в зарослях чуть ли не в километре от него. Острое, как у хищника, зрение на этот раз подвело даже Пири. Потому что вряд ли это был человек, тем более белый. Только когда это существо исчезло за деревьями, Пири сообразил, что мужчина измазал себя с ног до головы грязью, а на голове соорудил что-то вроде гнезда из листьев. Угадать, что так хитро замаскировался человек, невероятно трудно.
— Ха! — Пири невольно крякнул от удовольствия, охваченный диким азартом. — Ты просто отличная добыча, мой wazungu. Даже мне не удастся поймать тебя до наступления темноты. Но утром, будь уверен, твоя голова окажется у меня в сумке.
В эту ночь Пири не разводил костра и спал у края вырубки, там, где заметил белого мужчину. Едва забрезжил рассвет, он опять уже был на ногах и бежал по следу wazungu.
Он нашел его под могучим стволом красного африканского дерева. Белый лежал, кое-как закопавшись в прелые листья, и сначала Пири решил, что он умер.
Пигмей приблизился к дереву с величайшей осторожностью. Он знал: не всегда стоит доверять глазам. И на всякий случай вытащил из-за пояса острый мачете и крепко зажал его в правой руке.
Но когда он наконец остановился возле неподвижного тела белого, то понял, что смертельно бледный wazungu хотя и лежит, скрючившись, словно побитая собака, но все-таки жив. Правда, он был без сознания и дышал очень тяжело, с хрипами из горла.
