- Мама тоже испугалась в первый раз. Даже чуть в паморок не упала. - Смешно сказал: «в паморок».
Андрюха сделал страшные глаза, и огненный мячик взмыл вверх, к высокому потолку павильона. Там он затрещал и распался на миллионы маленьких искорок. Искры падали вниз, но до голов людей не долетали, гасли в воздухе. Андрюха восхищенно глядел на сотворенный им фейерверк.
- А где твоя мама? – спросил Дантист.
- Мама? – удивился Андрюха. – Дома…
- Она знает, где ты?
На круглом лице «огневержца» появилось недоумение.
- Она сама тебя сюда отпустила? – снова спросил Дантист.
Андрюха был озадачен вопросом Алекса. Он пытался найти ответ на этот вопрос, но подходящие слова не приходили. Дантисту и Скифу стало ясно: Андрюха никогда не задумывался на эту тему.
Следующим кто продемонстрировал им свои способности, была Светлана. Целительница.
- Вы парни здоровые оба. У вас только небольшие ранки, но они уже заживают. Я сделаю так, что следов не останется. У тебя, Алекс, совсем ерунда. С тебя-то я и начну. – Голос у томной Светланы был воркующим, он словно обволакивал слушателей с головы до ног.
Светлана положила Дантисту руку на грудь. Он почувствовал приятное тепло и легкое покалывание в том месте, куда попала пуля подполковника. Сеанс длился не более одной минуты.
- Пластырь можешь отклеить, парень. Он уже не нужен.
Дантист расстегнул рубаху и оторвал полоски пластыря. Под пластырем не было ничего, даже намека на шрам.
- А с тобой, парень придется повозиться, - сказала Светлана Скифу. – Снимай рубашку.
Скиф стянул через голову камуфляжную рубаху.
- А ты красивый, парень, - ворковала Светлана, нежно водя тонкими пальчиками по рельефной мускулатуре Скифа. – Красивый и сильный. Но сила твоя не только в крепких мышцах и боевом умении. Ты этого не знаешь точно, но догадываешься. Ты силен своей жаждой.
- Жаждой?.. – недоумевал Скиф. – Почему жаждой?
- Не той жаждой, о которой ты думаешь. Эту жажду не утолить водой. И она будет в тебе всегда, - непонятно ответила Светлана.
Дантист изумленно наблюдал за процессом лечения.
Раны Скифа затягивались и светлели на глазах, превращались сначала в белые тонкие шрамы, а потом и вовсе исчезали. Словно недавней схватки с собаками не было и в помине. Даже старые боевые отметины на теле воина становились менее заметными.
Скиф сидел с закрытыми глазами расслабленный как во время своих медитаций. Но сейчас на его лице блуждала легкая едва заметная улыбка.
- Брюки можешь не снимать, парень, - хохотнув, продолжала ворковать юная целительница. – Заживление ран происходит по всему телу. В левой лодыжке особенно интенсивно. Но сегодня шрам не исчезнет совсем. Завтра нужно повторить сеанс…
Скиф открыл глаза.
«Спасибо», хотел сказать он, но Светлана закрыла рукой его губы. Скиф поцеловал узкую ладошку.
- Я пойду, - сказала Светлана. – Там Артем ждет не дождется, когда я уйду, чтобы показать вам свои скачки по парку.
- Света, подожди, - остановил девушку Дантист. - Хочу задать тебе один вопрос...
- О моих родителях?
Дантист уже перестал чему-либо удивляться.
- Они знают, где ты сейчас находишься? – спросил он.
- Нет. Они ничего не знают.
- Как же так?
Светлана не ответила. В ее глазах читалось равнодушие…
Артему было двенадцать лет, а не четырнадцать как вначале предположил Дантист. Недетская прическа и изредка появляющаяся сосредоточенность во взгляде черных как смородины глаз взрослили Артема.
- Привет, - сказал он Дантисту, протягивая руку.
- Привет, - ответил Дантист, собираясь пожать протянутую руку, но его пальцы сжали пустоту. Артем исчез.
- Ку-ку! – весело прозвучало за их спинами.
Дантист и Скиф оглянулись. Артем стоял метрах в десяти от них и улыбался. Скиф тряхнул головой. Артем снова исчез. Теперь он появился сбоку. Он сидел на толстом сучке дуба и корчил рожицы.
- Иди к нам, - позвал его Скиф. – Есть разговор.
Артем не стал спрыгивать с сучка, он просто исчез, словно его там и не было, и в ту же секунду возник перед ними.
- Что за разговор? О том, кто мои родители и как они меня отпустили? Я их не спрашивал. Скучно было… Мне рассказали об этом месте. Привезли сюда. Я решил погостить немного. Надоест - уйду в другое место. Меня здесь никто не держит. Мне здесь нравится - вот и все. Пока нравится…
- А в параллельный мир ты не хочешь? – спросил Дантист.
- А что мне там делать?
- Ну, я не знаю… - не нашелся Дантист.
- Когда узнаешь, спрашивай. Все, я пошел.
Артем снова исчез и больше не появился. Ему быстро надоедало находиться в одном месте.
- Что, ускакал? – Алексей подошел в сопровождении мальчика чеченца. - Это Асланбек, - Алексей обращался к Дантисту. – Он обещал тебе за две минуты установить телепатический контакт. Он это может.
- Пошли в беседку, - предложил Асланбек. – Мне там нравится сидеть. Там легко думается и читается. – Говоря: читается, Асланбек явно не книжки имел в виду.
Сначала ни Скиф, ни Дантист ничего не ощущали. Асланбек хмурился. Потом Дантист услышал какой-то шепот и огляделся. Алексей ушел, оставив их наедине с юным телепатом. Все молчали. Скиф сидел с закрытыми глазами. Видимо и он что-то услышал, потому что вдруг открыл глаза и принялся вертеть головой.
Шепот стих, и Дантист услышал… нет, скорее понял слова мальчика, направленные им обоим - ему и Скифу:
- Добро пожаловать в мир откровения. Вы здесь еще ни разу не бывали, но вам здесь понравится. Здесь нельзя врать. Не получится… Вы хотите увезти нас отсюда?
- Да, - подумал Дантист и услышал аналогичный мысленный ответ Скифа.
- Зачем? – настойчиво спросил чеченец.
- Мы хотим вернуть вас домой. Неужели не понятно? – подумал Скиф.
- Ваши родители беспокоятся о вас, они считают вас погибшими, - мысленно добавил Дантист.
- А мы хотим этого? – подумал Асланбек и Дантист понял: не хотят.
- Но вы хотя бы вспоминаете о них? – подумал он и понял: нет, не вспоминают. Им хорошо здесь, среди таких же как они Homo Neo. Родители остались в прошлой жизни. Зачем они им? Что они могут дать таким как Асланбек, Светлана, Андрюха? Чему могут научить?
- Но ведь они – ваши родители! - рассерженно подумал Скиф. – Они мечтали о вас, и вы появились на свет.
- Мы бы все равно родились, потому что пришло наше время. А родители?.. Они сделали то, что должны были сделать.
- Значит, они должны умереть как отметавший икру лосось?
- Почему умереть? Пусть живут, они не мешают…
Это было последней мысленной фразой Асланбека.
Он встал и вышел из беседки. Асланбек ушел к тем, кто ему был более интересен, кого он понимал и
