— Не знаю. Он как-то внезапно исчез. Возможно, это один из тех, кто ищет работу на пристани, когда причаливают пароходы.
— Наверное, он смелый человек.
— Конечно. — Честер взглянул на Рени, молча сидевшую рядом с женой.
Рени кусала губы, чтобы не заплакать. Если б она была физически слабее, то давно уже упала бы в обморок от нестерпимой боли в ноге. Но силой воли она призвала себя к спокойствию и сидела, уставясь в одну точку, едва различая голоса, доносившиеся откуда-то издалека. В ее сознании маячил образ грубого, уверенного в себе человека, который пытался выяснить ее имя.
Наконец экипаж остановился перед роскошным домом тетушки Элиз. Рени отнесли прямо в спальню. Элиз послала за доктором и, убедившись, что Рени хорошо и уютно, спустилась вниз выпить чашку чая с четой Биглоу.
Элиз присела на краешек стула. Спина прямая, осанка — образец для подражания. Ей недавно исполнилось сорок пять, но выглядела она лет на десять моложе. Темные волосы стянуты в пучок на затылке, и, несмотря на строгость стиля, такая прическа очень шла ей. Карие глаза, выступающие скулы и маленький, но очень выразительный рот. Она была небольшого роста, чуть выше полутора метров, но прекрасно сложена. Одним словом, во всех отношениях милая, искушенная в житейских делах женщина. И майор Биглоу в очередной раз удивился, почему она никогда не была замужем.
— Разрешите, я налью вам чего-нибудь покрепче, майор. Как насчет виски?
— Это было бы очень кстати, мисс Фонтейн. Нам столько пришлось пережить!
— Пожалуйста, расскажите все по порядку, — попросила она, послав горничную за виски.
Фрида подробно рассказала о происшедшем на пристани, закончив монолог таинственным исчезновением незнакомца.
— Куда же он мог деться? — недоумевала Элиз.
— Не знаю. Честер вернулся, чтобы поблагодарить его, а он исчез. Он вытащил Рени прямо из-под копыт лошади.
— И вы даже не поговорили с ним?
— Нет, мисс Фонтейн. Рени разговаривала, но она сейчас в таком состоянии… и почти все время молчит.
— Не знаю, как вас и благодарить. Может быть, вы останетесь переночевать, а в казармы поедете завтра? — предложила Элиз.
— Спасибо, но мы должны быть там сегодня вечером. Приказ есть приказ.
— Пожалуйста, не пропадайте. Моя племянница, несомненно, захочет поблагодарить вас лично, а сейчас ей лучше отдохнуть. Приглашаем вас на ужин.
— Чудесно. Передайте, пожалуйста, Рени, что она может всегда рассчитывать на нашу помощь.
— Спасибо еще раз, — сказала Элиз на прощание.
Она послала экипаж, чтобы отвезти их на пристань, а на обратном пути захватить вещи Рени. Элиз беспокоило самочувствие племянницы; она велела горничной подняться наверх и позаботиться о Рени. Сама же пошла проводить чету Биглоу.
Потом приехал доктор Монтгомери. Осмотрев больную, он сообщил:
— Элиз, ваша племянница очень мила. Через несколько дней она поправится. У нее сильное растяжение, и она, должно быть, ударилась головой во время падения, но ничего серьезного.
— Можно мне пойти к ней?
— Конечно. Только пусть она полежит два-три дня. Ей нужен хороший отдых.
Элиз не спеша поднялась наверх. Мысль о том, как встретит ее Рени после десятилетней разлуки, не давала ей покоя. Она тихо постучала и вошла в просторную спальню.
Рени лежала в кровати под стеганым ватным одеялом. Лицо у нее было по-детски простодушное. Чистые волосы заплетены в косу и заколоты наверху. Большие круглые глаза следили за каждым движением тетушки. Элиз отпустила горничную.
— Дорогая моя, — улыбнулась она и села на стул рядом с кроватью, — какое захватывающее начало, не правда ли?
— Да, тетя Элиз, — ответила Рени кротко.
— Доктор велел тебе полежать в постели несколько дней, и ты быстро поправишься.
— У меня только голова еще немного кружится.
— Лежи спокойно, и все пройдет. — Элиз взяла ее за руку и поцеловала в щеку. — Отдыхай. Мы еще успеем наговориться.
Уходя, она еще раз взглянула на Рени и улыбнулась.
— Ты славная. Поговорим завтра. Теперь ты должна выспаться. Я приду проверю.
— Хорошо, тетя Элиз.
Рени завернулась в одеяло и благодарила тетю в душе за то, что она не задавала лишних вопросов.
— Тетя Элиз!
— Да? — стоя у двери, отозвалась она.
— Спасибо.
— Не за что. Отдыхай! — И тетя Элиз тихо вышла из комнаты.
Рени закрыла глаза. Ей казалось, что все невзгоды и тревоги остались позади. Ей здесь будет хорошо, тепло, уютно и спокойно. Но вдруг глаза сами открылись. Что он спросил? Все перепуталось в голове. Ах да, он хотел выяснить, кто она. Да, именно это. «Хорошо, что я ничего не рассказала ему, у него был такой неподобающий вид. Уж точно, он бы не понравился папе или тете Элиз». Засыпая, она думала о низком, странно волнующем голосе и сильных руках, которые спасли ее от гибели.
Глава 3
Взобравшись по сходням широким уверенным шагом, он прищурил глаза и посмотрел вокруг.
— Где капитан? — прогремел он.
— Последний раз я его видел наверху.
Он проворчал что-то в ответ и зашагал вверх через две ступеньки. Проходя мимо каюты, услышал голоса и в одном из них узнал голос Джима Уэстлейка. Он прошагал дальше, взглянул на портрет хрупкой белокурой девушки и вошел в салон, с силой хлопнув дверью.
— Двойное, Олли! Джим, как ты, черт возьми? — Маршалл, расслабившись, плюхнулся на стул рядом со столом, за которым сидел его младший брат.
Олли, буфетчик и старый друг семьи, тотчас принес ему двойное виски.
— Неважно себя чувствуешь, Марш? — Он показал на его промокшую одежду.
Маршалл засмеялся и швырнул в буфетчика мокрую шляпу.
— Я в полном порядке! Но после этого будет еще лучше! — Он осушил одним махом половину стакана и вздохнул, откинувшись на спинку стула и вытянув вперед длинные ноги.
— Когда ты вернулся? — спросил Джим, оглядывая брата.
— Я приехал на новом жеребце рано утром. Пэки встретил меня и отвез домой. Уверен, отцу понравится. Самый лучший жеребец из всех, что мне попадались в последнее время.
— Отец думает, будто ты ездил по делам?
— Да. Я попросил Пэки спрятать коня на северном выгоне, но, если погода не улучшится, нам придется подарить его раньше, может быть, сегодня вечером, раз уж ты здесь.
— Мне это подходит. Я ведь буду здесь только до пятницы, потом поплывем обратно. Я заключил контракт на перевозку груза в Мемфис, и он должен быть отправлен не позднее субботы.
Олли стоял за стойкой бара и убирал посуду. Только доверь этим двоим подобрать отцу подарок к шестидесятилетию, подумал он с улыбкой. Олли работал у Уэстлейков вот уже тридцать лет и знал эту семью как нельзя лучше. Он не переставал удивляться, как могли два мальчика, воспитывавшиеся в одинаковых условиях, превратиться в совершенно разных людей.
С раннего детства их обучали работе в речном порту. Позднее они помогали отцу в укреплении дела, которое теперь так успешно развивалось. Но впоследствии Джим заболел рекой, а Маршалл делал успехи в изучении права и с головой ушел в науку. Он занимался практикой более пяти лет и был на хорошем счету в городе. Джим посвятил себя пароходству, получая знания из самых разных источников. Четыре года назад
