они понятия не имели об этом.
Они быстро распрощались.
– Что ж, Жан, – сказал Лука задумчиво. – Пора и нам двигать. И так слишком задержались мы с этим делом.
Они подхватили сумки с едой и водой и зашагали через заросли кустарника, среди которого высились отдельные деревья. Местность была довольно плоской, идти не очень мешала, хотя одежда постоянно цеплялась за ветки и колючки.
К полудню путешественники вышли на заросшие лесом горные склоны, пробираться по ним было очень трудно и приходилось постоянно прибегать к помощи мачете.
Тридцать миль до усадьбы им пришлось тащиться больше двух дней. Измученные и ободранные, они пришли домой и даже не стали отвечать на тут же посыпавшиеся вопросы. Либо есть, либо спать, так думалось Луке. Победило последнее желание, он повалился на койку и заснул; и Жан последовал его примеру.
Лишь поздним утром они проснулись, голодные, словно февральские волки. И тут же опять посыпались вопросы и требования на них ответить.
– Мы были захвачены индейцами, когда отправились поохотиться на склонах Суфриера, Назар, – нашелся Лука. – Две недели нам пришлось ожидать возможности удрать.
– И кто же помог это сделать? – подозрительно спросил Назар.
– Кроме Катуари этого никто не мог. Но ее долго не было поблизости, и только два дня назад она появилась и настояла на том, чтобы нас отпустить.
– Какое же чудо эта индианка! – В словах Назара явно слышалось то, что он обычно так старался скрывать, не желая обидеть друга. Но Лука отнесся к этому спокойно.
– Еще какое чудо-то! Кстати, она просила тебя принять небольшой подарок, – с этими словами Лука порылся в кармане и протянул Назару крохотный сверток. – Разверни.
Назар развернул, и в глазах мелькнул восторг, быстро сменившийся показным равнодушием.
– С чего бы это ей дарить мне такие подарки?
– Сказала, что это компенсация за твое беспокойство. И подтверждение того, что она хорошо относится к тебе. Разве подарок так уж плох?
– Наоборот! Слишком хорош, и это побуждает задавать вопросы. Ты можешь на них отвечать?
– Что за глупость, Назар? Что за вопросы могут быть тут? Бери и пользуйся, друже, а мне хотелось бы искупаться, наесться от пуза и снова завалиться спать. Два дня по лесам-джунглям шляться – это тебе не борщ хлебать!
Лука был уверен, что Назар правильно все поймет и воспримет этот подарок как проявление его самых лучших намерений, как доказательство того, что никакая баба никогда не сможет испортить их отношения, разрушить товарищество.
– Ну и жулик ты, сынок! – воскликнул Макей, когда все разошлись. – Неужто думаешь, что я поверю твоим байкам? Говори, что случилось? Чем занимался, дурень?
– Оставь, дядько Макей! Спать хочу, а ты даже поесть не даешь!
Макей обиделся, засопел, но больше не стал докучать.
А Лука, прежде чем заснуть, задумался о Катуари. Зачем она отправилась на Доминику? Что еще задумала эта поборница прав и свобод своего народа? Все это сильно беспокоило Луку, но ничего поделать было невозможно.
Скоро месяц, как он встречался с нею последний раз. И теперь ему жутко захотелось увидеть ее, ощутить тепло и любящий взгляд. Все же приятно сознавать, что ты любим такой женщиной. «А Луиза?» – обожгла мысль Луку.
И опять, как было уже много раз, он злился, переживал и не мог определиться.
Работа постепенно втянула его в тот самый ритм, который в последнее время так требовался возбужденному мозгу Луки.
Корабль помаленьку строился, и только сейчас Лука заметил, что он получается немного больше, чем было запланировано. Он не стал выговаривать Самюэлю, но заметил:
– Что, старый разбойник, решил поплавать на настоящем судне?
Старый рыбак немного смутился, но ответил решительно и бодро:
– А что плохого в этом? Зато корабль как корабль. И всего-то длиннее на десять футов.
– На десять ли? Ладно, старина. Пусть это будет на твоей совести. Лишние три тонны ничего не значат. Влетим мы в копеечку с этим строительством. А денег слишком мало.
– Но ведь вы же хорошую партию себе устроили, Люк?
– Так все средства Луизы вложены в дела, причем совсем не мои. Это надо учитывать. Мне негоже жить за счет жены.
– Это так, Люк. Но сдается, тебе немного подфартило в той таинственной отлучке на три недели. – И старый рыбак хитро прищурился, пытливо глянул в лицо собеседнику, а тот и ухом не повел, ответив:
– Ничего таинственного, старина, а подфартило мне не так уж и сильно, как ты, может быть, считаешь.
– Однако ты не отрицаешь, что получил что-то!
– Мелочь по сравнению с тем, что мне надо. Дом не достроен, а скоро надо и жену забирать. Где ей жить прикажешь? То-то! И земли надо прикупить. В этих местах одни холмы и горы. Что проку от них?
– Я слыхал, что тут есть красивый и мягкий камень, Люк. Вот бы наладить каменоломню, а? Наверное, стоящее дело. Потребность в нем большая.
Лука с интересом глянул на старого рыбака, хмыкнул и задумался.
Время шло. Поползли слухи о новых стычках с индейцами. Французам потребовались новые земли, индейцы пытались не допустить их захвата. В Гранд-Тер сгорели несколько усадеб. Имелись жертвы.
По острову собирали добровольцев, в которых не было недостатка. Озлобленные поселенцы охотно шли в отряды, нападали на индейские деревни, вырезали жителей, а оставшиеся в живых индейцы мстили французам.
– Лука, между прочим, у индейцев оказалось много мушкетов, – сказал как-то Назар. – Хотелось бы узнать, откуда они у них?
– Мало ли откуда, – неохотно ответил Лука.
– Тут не обошлось без участия испанцев, – сделал предположение Савко. – У них давно огромный зуб вырос на всех иных поселенцев.
– Это вполне может быть, но не обязательно, – Назар гнул свою линию, и Лука понимал, в какую сторону.
– Почему нас это должно интересовать? – вяло ответил Лука. – Я, например, не намерен рисковать шкурой, когда Луиза вот-вот должна родить.
– Ну, не так уж и скоро, сынок, – вмешался Макей.
– Мне бы успеть к этому времени дом отстроить. А людей маловато. Мне и самому приходится махать топором или молотком. А корабль? И после этого я должен еще драться с индейцами? Тем более что мне понятны причины их борьбы.
– Они всем понятны, но не все столь решительно настроены против участия в общем деле, – не сдавался Назар.
– Я так понял, что ты собираешься вступить в отряд французов?
– И не только я, Лука. Вон Савко, Колен готовы присоединиться. Надо включаться в общее дело. Слыхал, что на Мартинике индейцы уже оттеснены в гористую местность и готовы сдаться.
– А что слышно о Доминике? – осмелился спросить Лука.
– Что так беспокоишься об этом острове? Красавица индианка не дает покоя?
– Это тут ни при чем, – слукавил Лука, но должен был признаться самому себе в том, что Назар отлично понимает его чувства и растерянность. Не зря же он впервые сам заговорил об этой женщине и Луке.
– Как знать, – неопределенно молвил Назар.
– А девка, надо признать, знатная! – воскликнул Савко. – Я б не отказался с нею провести звездную ночку! Да только вот занята она…
