спрыгнули вниз и помогли ему спуститься: вот и два ангела. Мы с Марком спустились следом. Шествие замыкал Филипп.
Муэдзин попятился, прижался к стене минарета и обалдело смотрел на нас.
Эммануил улыбнулся, и с его волос посыпались жемчужины, точнее, капли воды, превращающиеся в жемчуг уже в полете. Его волосы не были мокрыми.
— Не бойтесь! Мир вам! Я тот, чье возвращение было предсказано. Это мои хавар (апостолы). Мы можем спуститься вниз и принять участие в молитве вместе с правоверными?
Муэдзин кивнул. Он знал пророчества.
Внутри мечеть напоминала старинные римские храмы, уже надоевший константиновский стиль. Правда, и арабы руку приложили. Планировка другая: широкий зал вместо вытянутого прямоугольника. Ряды колонн с позолоченными коринфскими капителями, доставшиеся в наследство от христианской церкви. И в стороне — часовня с захоронением головы Иоанна Крестителя. Мозаики по стенам, явно созданные византийскими мастерами. Правда, тематика местная: река Аль-Барада, деревни Гуты, Мекка и Дамаск. Огромные зеленые дубравы, голубые сверкающие реки, белые башни и дворцы. Мерцание мрамора, золота и смальты.
Я первый раз был внутри мечети. Шли босиком, без обуви. Перед входом даже совершили ритуальное омовение. Я не знал, как правильно его делать, но во всем подражал Эммануилу, и все прошло без эксцессов. Господь вёл себя так, словно всю жизнь был мусульманином.
Жемчуг сыпался с его волос. Люди были так ошарашены, что даже не подбирали жемчужины. Намаз, называемый здесь салятом, явно задерживался. Уж совсем не по правилам! Не бывает такого.
Наконец к нам подошел мулла и заикаясь попросил Эммануила руководить молитвой. Господь отказался.
— Имамат уже объявлен [121].
Пока все шло, как по писанному (в пророчествах). Правда, в некоторых версиях этой молитвой должен был руководить Махди, а Иса стоять за его спиной, признавая превосходство ислама.
— Постою для пользы дела, — шепнул Эммануил. — Но первый и последний раз.
Наконец прогремело: «Аллах акбар!» Мы тщательно повторяли все за Эммануилом: все поклоны, молитвы и воздевания рук.
После салята вышли из мечети и пошли по городу. Видимо, слух о нас уже разнесся, или по радио объявили. Нас встречала толпа. Движение перекрыли.
Жемчужины срывались с его волос, падали и подпрыгивали на асфальте. Здесь народ был менее религиозен и жемчуг подбирал (а может, за тем и явились).
Мы шли по современному проспекту, правда, не такому широкому, как в Европе. Народ тоже был весьма европеизирован. Я не увидел ни одной женщины в чадре, зато все были в платках. Мужчины часто в европейских костюмах. Но восторга толпы это не уменьшало. Верно, европейское влияние глубже костюма не проникало.
Было пыльно и жарко.
Мы направлялись в тихую часть города. Появились кедры и кипарисы. Тень, тишина. Современные дома сменили ровные стены без всяких украшений, Здесь, в одном из старинных домов, и жил Величайший шейх Ибн-ал-Араби.
Мы остановились у стены, сложенной из желтого камня, кое-где с вкраплениями черного. Смотрелось красиво. Почти как орнамент,
Нас пустили во внутренний двор, напоминающий сцены из «Тысячи и одной ночи». Мозаичные панно с каллиграфическими надписями на арабском, фонтан в центре, тенистые деревья. Величайший шейх беден не был. Автор нескольких сотен произведений, и по крайней мере одно из них «Геммы премудростей» в исламском мире знал каждый сколько-нибудь образованный человек. Слава на некотором уровне вполне конвертируется в твердую валюту (ну по крайней мере в динары),
Эммануил прошел в дом один. Мы остались ждать.
Здесь же толпились несколько муридов Величайшего шейха. Мы завели разговор, который с их стороны сводился в основном к восхвалению учителя. Кого он излечил, кого утешил, кому помог разбогатеть. Последнее было неожиданно для христианского слуха. Чтобы святой потакал богатству?
Принесли чай и сладости — слишком сладкие. Близился полдень. Гостей не забыли: подали еду. Слишком жирную,
Из муридов к этому времени остался один. Его звали Идрис Султан, и был он из Египта. Суфий, конечно.
— А вы знаете, что рыцари храма не имеют никакого отношения к Храму Соломона? — спросил он.
— Как это? — удивился я.
— Все их церкви построены в подражание не Храму Соломона, а Куполу Скалы [122].
— Они другого не видели. Храм Соломона давно уже был разрушен.
— Более того, суфийского учителя Маруфа Кархи называли «сыном Давида», как библейского Соломона, потому что он был учеником суфийского учителя Дауда-ат-Таи. Именно к суфиям и восходит традиция тамплиеров.
— Хм…
— Благодаря суфийскому влиянию возник Францисканский орден. Франциск начинал свои проповеди с приветствия: «Да будет мир божий с вами!» — это явно арабское приветствие.
— Ага! «Pax vobiscum» — тоже арабское приветствие.
— Что вы сказали?
— «Мир вам» по-латыни.
— Вот! Вот видите! И здесь арабское влияние. Более того, чтобы выбрать верное направление, Франциск заставил своего ученика брата Массео вращаться вокруг своей оси. Явное влияние ордена Мевлеви!
— Угу! Еще детская игра есть такая. Очень распространена в Европе. Тоже влияние дервишей?
— Да! Вот видите.
Это было забавно, но начинало надоедать. Я знаю, что Россия — родина слонов. Суфизм, похоже, тоже претендовал на всеобщее отцовство. В следующий момент Идрис Султан заявит, что рыцари Круглого стола находились под влиянием суфизма, а Артур и Аттар — одно и то же лицо. Да, конечно, алгебра, алхимия, Альдебаран, Альтаир. Артикль «аль» с головой выдает происхождение. Но остальное!..
— Одного из суфийских учителей Зу-н-Нуна Мисри называли Королем или Владыкой Рыбы. Помните короля-рыболова из «Смерти Артура», у которого хранился Грааль?..
Поругаться мы не успели, потому что на пороге наконец
