христиан совершило прелюбодеяние на его веку, сотни? Сколько браков пошло ко дну от соблазнительного пения его сирен,десятки?
Сколько человек объявили о собственном банкротстве только потому, что потратили все сбережения на потребу своих сексуальных фантазий?
Если проституция и впрямь самая древняя профессия, то в ее основе зиждилось желание, первейшее в мире импульсивное стремление купить. Одно являлось неотъемлемой частью другого.
Лоно не был слабым. Он просто не мог себе позволить подобную роскошь. Если бы он хоть немного проявил податливость, нерешительность или хотя бы на мгновение дал понять, что он вовсе не такой уж и крутой, тогда он поставил бы себя под удар: кто-нибудь мог запросто убрать его, влепить пулю прямо в голову или воткнуть в спину нож, чтобы прибрать к рукам его девочек. В конце концов, дела в этой среде велись не на жизнь, а на смерть.
Лоно представлял, что он один из рыцарей Джедаев в «Звездных войнах», чтобы справиться с психологическим давлением — неизбежным спутником сутенерства. Ему нравилось независимое, бунтарское отношение Джедаев к миру. Оно его вдохновляло. Эти парни совсем не походили на занудных благодетелей человечества из сериала «Стар трек». Джедаи казались образцом хладнокровия и невозмутимости. Кто бы их ни окружал — прекрасные женщины или штурмовые отряды Звезды Смерти, — они неизменно сохраняли хладнокровие. Использовали свои психические способности, чтобы побеждать врагов и оставаться на Пути справедливости. Лоно верил, что его безопасность зависит от этого пути, поэтому он стал как Джедай. Джедай-сутенер. И тут внезапно в его жизнь ворвалась Юки.
Джек с трудом толкал ходунок вперед по проходу, пока не оказался перед ступеньками.
— Ты что, не мог подобрать контору с пандусом, черт тебя подери!
— Позже мы его установим.
Стэнли протянул руку, и Джек неохотно за нее ухватился. А что еще ему оставалось делать, не сидеть же здесь?
— Я не прошу многого.
Джеку хотелось завопить, выплеснуть скопившееся негодование, но он вынужден был сконцентрироваться на этих проклятых ступеньках. Старик поднял одну ногу и затем наклонил корпус, чтобы подтащить вверх вторую. Ему потребовалась целая вечность, чтобы вскарабкаться на две маленькие ступеньки.
— Отсюда великолепный вид. Ты сможешь смотреть на океан.
— Мы на чертовом острове. Тут океан всюду, куда ни ткнись. Это то же, что расхваливать мне нашу контору в Лас-Вегасе только потому, что оттуда видна пустыня.
— А мне нравится океан.
Стэнли обиделся. В любое другое время Джек сразу же перешел бы к нападению, завопил бы на сына, пытаясь закалить его, подготовить к тому дню, когда он станет во главе их дела и бросит вызов всему миру, но сегодня Джек не чувствовал в себе былого воодушевления. Его беспокоили мысли о разъяренном наемном убийце, который вот-вот заявится за своими денежками.
— Дай мне ходунок.
Даже Стэнли почувствовал: что-то изменилось.
— Что, долгий перелет?
— Уйма времени. Я лечу к черту на кулички, а у них в стюардессах одни только старые кошелки.
Под старыми кошелками Джек подразумевал женщин чуть старше тридцати пяти.
— Ты поговорил с профсоюзом?
Джек кивнул:
— Толку от этих придурков никакого.
— Что они сказали?
— Их новый парень, Пол Росси, настоящий козел.
— Они тебе это сказали?
Джек посмотрел на сына.
— Не такими словами. Пришлось читать между строк.
Стэнли тяжело вздохнул. Почему с его отцом так сложно разговаривать? И почему все складывалось просто замечательно, пока его не было поблизости?
— Что он предложил?
— Он отказал.
— Отказал?
Джек кивнул:
— Именно так мне ответила эта ученая важная шишка.
— Ну и что будем делать?
— Я пытался найти альтернативу. Поэтому мне необходимо было послать деньги как можно скорее. — В голосе Джека слышались нотки усталости.
— Какого рода альтернативу?
— Того самого, о котором ты и слышать не пожелаешь.
Стэнли скрестил руки на груди и посмотрел отцу прямо в глаза.
— Пап, я хочу помочь. Но тебе придется ввести меня в курс дела.
— Я не могу.
— Почему?
Джек вдруг понял, что Стэнли уперся как мул, поэтому он резко сменил тему:
— Телефоны подключили?
— Конечно.
— Мне надо позвонить.
Стэнли провел Джека в небольшой кабинет мимо огромного зеркального окна, откуда открывался великолепный вид на деловую часть Гонолулу, покачивающиеся на ветру пальмы и сверкающий вдали океан.
— Пап, смотри, какой вид.
Джек хотел было уже по привычке заорать на Стэнли, но сдержался. Он взял на себя труд посмотреть в окно.
— Мило.
Он нисколько не покривил душой, вид ему и впрямь понравился. Джек вошел в кабинет и повернулся, чтобы закрыть за собой дверь. Сын несказанно удивился.
— Мне надо сделать несколько личных звонков.
Стэнли тотчас же насторожился:
— Зачем? Что ты задумал?
Джек вздохнул:
— Стэнли, поверь мне. На самом деле ты не хочешь этого знать.
И с этими словами он закрыл дверь.
Кит торчал в своей взятой напрокат машине уже четыре часа. На самом деле он мог бы сидеть здесь днями. Ожидание не вызывало у него никакой злости. Он просто проявлял терпение. Опытные охотники всегда умеют выжидать.
Кит отключил потолочный плафон в салоне, поэтому тот не зажегся, когда Кит открыл дверь. Он выскользнул из машины и пошел к дому Сида Танумафили. Кит следил за его жилищем с той самой минуты, как Сид в шесть часов вернулся домой. За это время внутри не наблюдалось никакого движения, только мерцал телевизор, и царила тишина, лишь периодически нарушаемая звуком спускаемой воды в туалете во время рекламных пауз.
Кит мог бы уже сейчас убить его. Это не представляло никаких трудностей. Сид никогда не запирал дверь, и Киту понадобилось бы не больше минуты, чтобы войти и выйти. Сида нашли бы лежащим на диване со сломанной шеей. Соседи так ничего и не услышали бы. Они бы ничего не заметили. Но Кит пока еще не продумал до конца стратегию отхода. Он не горел желанием засветиться перед камерами наблюдения в аэропорту, пытаясь вернуться на материк. Тогда у полиции появились бы точно заданные временные рамки преступления. От тела Сида следовало избавиться. Оставить мокнуть где-нибудь на пляже еще недельки на
