Она недовольно скривилась:
— Ладно. Но только ему.
Он сжал кулаки, стараясь сдержаться и не дать выхода раздражению.
— Поверь мне, я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе, ни о чем не выспрашивая. И все остальные — тоже. Но наша семья выживет, даже если мне придется стать ублюдком, ты слышишь меня? Выживет и победит! Это относится и к тебе.
Эта страстная речь явно произвела на нее впечатление, но она, видимо, все еще боролась с собой. Артемас ободряюще похлопал ее по плечу. Она верила ему, потому что он всегда держал слово. Перед своими братьями и сестрами, перед сенатором, в деловых кругах, перед Глендой, перед самим собой.
Лили вылезла из такси и осмотрелась. Совсем не то, что она ожидала. Она представляла себе Нью-Йорк с почтовой открытки с изображением панорамы Манхэттена: блестящие современные небоскребы, образующие каньоны вдоль широких улиц, запруженных людьми. А она стояла на узкой улочке, застроенной блочными домами, какими-то магазинами из темно-красного кирпича и ржавого железа. Автостоянки находились за высокими безопасными ограждениями. Холодный мартовский ветер разметал по тротуару какой-то мусор.
Пульс ее участился при виде старого большого дома перед маленьким коричневым газоном с подстриженным самшитовым кустарником. Нижний этаж здорово смахивал на бункер без единого окна, и только ряд стеклянных дверей скрашивал эту мрачную картину. Огромные окна верхних этажей были прикрыты жалюзи. Лишь автомобили на маленькой стоянке сверкали от света за входными дверьми. Небольшая табличка на газоне гласила: «Коулбрук Интернэшнл».
Конечно, не так значительно, как она ожидала, но все равно впечатляет. У нее была цель, и она знала, что делать. Здесь, в таинственных лабиринтах за крепкими кирпичными стенами, где крутятся большие деньги, звонят важные люди и проводятся переговоры, она наконец найдет Артемаса.
От напряжения у нее стучало в висках. Так много сомнений и огорчений пришлось пережить! Она расстегнула толстую теплую куртку, поправила белый свитер и длинную серую юбку. Ноги в плоских черных лодочках казались чересчур большими, она словно приросла к тротуару, боясь сдвинуться с места.
Но не отступать же! Поправив багажную сумку, она двинулась к стеклянным дверям.
Внутри, в небольшом холле, украшенном филодендронами, стояли тяжелые кожаные диваны и мягкие кресла у блестящего кофейного столика. За перегородкой сидела секретарша. Рядом стоял охранник в штатском и старушка в деловом костюме. А сразу за ними выделялись двойные двери недружелюбного стального цвета, туда-то ей и надо.
Лили огляделась и приблизилась к секретарше.
— Чем могу помочь? — поинтересовалась женщина.
— Я к мистеру Коулбруку. Артемасу Коулбруку.
— Вам назначена встреча?
— Нет. Я подожду, когда он освободится. Мы с ним друзья. Меня зовут Лили Маккензи из Джорджии.
Она невольно выпрямилась, ибо секретарша испытующе взглянула на нее, скептически поморщившись:
— Вы звонили нам, не так ли?
— Да.
— В таком случае вы напрасно проделали такой длинный путь. Оставьте сообщение. Он обязательно узнает, когда придет. Сегодня его здесь нет.
— А завтра?
— Вам же ясно сказали — оставьте сообщение, — повысил голос охранник.
Лили взглянула на кресла.
— Но мне надо поговорить с Артемасом. Пожалуй, я подожду.
Колени ее дрожали, но она спокойно устроилась на диване. Бросив взгляд на изумленный персонал, она добавила:
— Не беспокойтесь. Как только мы встретимся, все будет в порядке. Не сегодня, так завтра. Я терпелива.
Охранник и секретарь обменялись взглядом.
— Позову-ка я мистера Тамберлайна, — живо прощебетала женщина.
Спустя несколько минут через двойные двери вышел высокий мужчина в черном костюме. Сразу на ум пришел Отелло. Он грациозно приблизился к ней, его царственная голова с проседью излучала любезность. Он был самым представительным и в то же время отталкивающим человеком, которого Лили когда-либо встречала. Она решительно поднялась навстречу. Он представился:
— Мисс Маккензи, я преклоняюсь перед вашим упорством и изобретательностью.
— Если это произвело на вас такое впечатление, то позвольте мне увидеть мистера Коулбрука. Полагаю, ему неизвестно, что я его ищу, иначе он бы меня не игнорировал.
— Объясните причину вашей настойчивости, и я передам ему. Возможно, он заинтересуется.
Плечи ее бессильно опустились. Проделать такой путь и из-за какой-то дурацкой гордости остаться с носом! Он жестом пригласил ее сесть, метнув строгий взгляд на персонал. Она шепотом попыталась поведать мистеру Тамберлайну стосорокалетнюю историю Маккензи и Коулбруков, упомянув обещание Артемаса помочь ей в случае необходимости.
Примерно в середине рассказа терпение Тамберлайна лопнуло. И когда она закончила, лицо его превратилось в непроницаемую маску.
— Так вы приехали просить денег, — протянул он.
— Нет, всего лишь напомнить о долге. Но даже если Артемас… если мистер Коулбрук… не сможет отдать его, я все же хочу увидеть его. — У нее перехватило дыхание, слезы навернулись ей на глаза. — Он единственный меня понимает, мне нужен совет.
— По правде говоря, ваша история весьма сомнительна. Он не видел вас с тех пор, как вы были ребенком, и надеетесь, что он решит за вас ваши проблемы?
Лили стиснула зубы.
— Да, надеюсь, так как он — мой друг и всегда был им.
— Эти письма, о которых вы упоминали… У вас есть что-нибудь с собой? Вы можете подтвердить чем- нибудь правдивость вашей истории?
— Нет.
— Тогда предлагаю вам отыскать доказательства.
— У меня нет денег, чтобы ездить туда и обратно или остаться в Нью-Йорке на пару дней, пока я дождусь пересылки писем Артемаса.
— В таком случае извините. — Он поднялся. — Поезжайте домой, сделайте копию с одного из писем мистера Коулбрука и пришлите мне по почте вместе с просьбой о деньгах. Обещаю, что передам ему.
Лили пристально посмотрела на референта:
— Ладно. Спасибо.
— Не хотите ли воспользоваться телефоном, чтобы вызвать такси?
— Да. Спасибо.
Он попрощался и ушел. Она осталась у дверей в ожидании такси. Наконец пришла машина.
— Куда едем?
— В ближайшую закусочную.
Теперь она растерянно и подавленно смотрела на город из окна такси.
— Привет, — спокойно поздоровалась она на следующее утро, когда Тамберлайн сбежал вниз после звонка секретарши. Лили подняла голову и, не моргая, выдержала его ошеломленный взгляд. Охранник и секретарь стояли рядом, растерянные и злые.
Усевшись на ковер у входной двери, Лили отложила в сторону пальто, защелкнула на руке цепь, которая обвилась вокруг ее талии, и немного отодвинулась, показывая мистеру Тамберлайну, что другой конец цепи защелкнут на металлической дверной ручке.
— Она поздоровалась с нами — и сделала это прежде, чем я поняла, что произошло, — стонала секретарша.
