— Я просто удивлена, только и всего. — ответила она. — Я и не подозревала, что вы можете быть матерью Марианны. Должно быть, вам пришлось нелегко. Хранить такую тайну… — И она ласково вложила леди Розалинде в руку сложенный носовой платок.
Подняв залитое слезами лицо, леди Розалинда осторожно промокнула платочком глаза.
— Я считала, что уже слишком стара для того, чтобы родить ребенка. Как-никак мне было сорок четыре года. Даже когда я почувствовала признаки беременности, я подумала… я подумала, что начинается перестройка организма, связанная с возрастом. А когда поняла правду, было уже слишком поздно что-либо предпринимать. — И дрогнувшим голосом добавила:
— А Джон уже погиб…
— Должно быть, это явилось для вас страшным ударом, — сочувственно проговорила Джейн. — Нелегко терять любимого человека. Да еще остаться одной, в таком положении.
— Несмотря на большую разницу в возрасте, я его любила. Очень любила!
Леди Розалинда подняла заплаканные глаза на сына, и сердце его сжалось от боли. Итан поспешно отвернулся. Он не хотел жалеть мать, сопереживать ее горю, но ничего не мог с собой поделать. Ему было бесконечно жаль и ее, и своего покойного друга. Любовника его матери. Отца Марианны.
— Прошу вас, не судите меня слишком строго за этот обман, — продолжала леди Розалинда, обращаясь к Итану и Джейн и рассеянно комкая носовой платочек. — Я не могла родить незаконнорожденного ребенка. Меня бы с презрением изгнали из высшего общества. И потом, я возобновила знакомство с герцогом и знала…
— Знала, что он никогда на тебе не женится, если узнает правду, — резко сказал Итан.
Губы леди Розалинды тронула грустная улыбка.
— Наоборот, думаю, что он все равно женился бы на мне.
А я не хотела запятнать его имя позором. И отправилась в Италию, чтобы там родить ребенка.
— Заранее спланировав объявить этого ребенка моим, — вставил Итан. — Так вот почему исчез мой перстень.
— Да.
— А кто написал записку, которую ты оставила в корзинке, где лежала Марианна? — спросил Итан. — Наверное, кого-то попросила?
— Да. Пассажирку, с которой вместе возвращалась на корабле из Италии. — Леди Розалинда прерывисто вздохнула. — Можешь думать обо мне самое плохое, Итан, но в конце концов для тебя все закончилось прекрасно, верно? У тебя теперь есть и Марианна, и Джейн.
Итан сурово смотрел на мать, чувствуя, однако, что против этого ему возразить нечего. Он и в самом деле сильно привязался и к Джейн, и к Марианне. И это чувство было таким нежным и сильным, таким глубоко личным, что он бы никогда и никому в этом не признался.
— Естественно, я доволен своими женой и дочерью, — сдержанно произнес он. — Но ты должна была раньше рассказать нам правду.
Джейн не понравились слова Итана. Взглянув леди Розалинде прямо в глаза, она решительно проговорила:
— Я думаю, когда Итан хорошенько все обдумает, он будет рад, что Марианна — дочь его лучшего друга и ваша.
— Спасибо тебе, — прошептала леди Розалинда. — Только я должна попросить вас об одном одолжении. Пожалуйста, не говорите о том, что узнали, герцогу.
— Конечно, не расскажем, — пообещала Джейн. — Зачем кому-то об этом знать?
Она взглянула на Итана так выразительно, что тот едва сдержался, чтобы не рассмеяться.
Пряча улыбку, он наклонил голову и важно кивнул:
— Мы с Джейн вырастим Марианну как собственную дочь.
Неужели ты, мама, считаешь меня способным выдавать женские секреты?
Стоя на подъездной аллее, Джейн с Итаном прощались с герцогом и герцогиней Келлишем. Итан поднес Марианну к Розалинде, чтобы та с ней попрощалась, после чего крепко обнял мать и запечатлел на ее лбу нежный поцелуй. Новобрачные сели в открытое ландо. Розалинда помахала всем рукой, а потом склонила голову на плечо мужа. Карета покатила по аллее, и белые перья на модном тюрбане новоиспеченной герцогини заколыхались под вечерним ветерком.
Сердце Джейн радостно затрепетало, когда Итан поцеловал малышку и отдал ее затем темноволосой няне. Прижав Марианну к пышной груди, Джанетта что-то тихонько залопотала по-итальянски, направляясь к парадной лестнице.
Джейн с Итаном не спеша двинулись следом. За последние дни, до отказа наполненные событиями, Джейн ужасно вымоталась, и теперь ей хотелось побыть с Итаном наедине, поговорить, узнать наконец, какие чувства он к ней испытывает. Прошлой ночью, после потрясающего признания леди Розалинды, он, лишь на несколько секунд прижав Джейн к себе, пробормотал, что оба они устали и им нужно отдохнуть, и скрылся в своей спальне.
Было ясно, что он не желает обсуждать капитана Ренделла и свою мать. Ну почему он изливает душу бумаге, а не делится своими чувствами с ней!
— Прекрасная была свадьба, правда? — сказала Джейн, поднимаясь вместе с Итаном по парадной лестнице. — Я так рада, что твоя мать наконец-то обрела счастье.
— Ей страшно понравится быть герцогиней. Хотя бы потому, что «герцогиня» звучит намного моложе, чем «вдовствующая графиня».
Его сарказм задел Джейн за живое.
— Но она вышла замуж за герцога вовсе не для того, чтобы стать герцогиней. Они искренне любят друг друга. Право, Итан, ты считаешь мать каким-то бездушным существом, неспособным на глубокие чувства.
— Она умеет обращать события себе на пользу, — небрежно бросил он. — И ты не можешь этого отрицать.
— Может быть, и так, но она действовала из самых лучших побуждений. Она свела нас с тобой, подарила нам Марианну. Если бы не она, я до сих пор жила бы в своем домишке в Уэссексе.
— И по-прежнему была бы унылой старой девой, — прошептал Итан, обнимая Джейн за талию и ведя по пустынному коридору к спальням, — а не очаровательной молодой женой.
Джейн обрадовали эти слова. Итан прав. Да, она и в самом деле расцвела и превратилась в красивую, уверенную в себе женщину, которой всегда мечтала стать. И она вдруг остро ощутила его присутствие: исходящий от него мужской запах, прикосновение его мускулистой руки, горячее дыхание, обжигавшее ей висок. Усилием воли Джейн подавила в себе прилив желания. Сначала Итан должен ответить ей на некоторые вопросы.
В спальне Итана было тихо и пусто. Шторы были задернуты, в камине догорал огонь. Теперь, когда гости разъехались, слуги праздновали свадьбу у себя внизу. Итан зажег свечу на каминной полке и отнес ее на прикроватный столик.
Золотистый свет создавал уютную, интимную атмосферу. Тело Джейн с нетерпением ждало прикосновений мужа, а сердце жаждало познать его мысли и чувства.
Итан потянулся к ней, но Джейн уперлась руками ему в грудь, останавливая его, чувствуя, как бьется под ладонью его сердце.
— Итан, скажи, ты ведь знал об отношениях твоей матери с капитаном Ренделлом? Ты из-за этого поссорился с ним?
Задумчиво взглянув на нее, Итан пожал плечами:
— Какое это сейчас имеет значение? Что было, то быльем поросло. — И, наклонившись, коснулся губами ее губ.
С трудом сдерживаясь, чтобы не прижаться к нему, Джейн сказала:
— Ну пожалуйста, ответь! Я хочу понять, что тогда произошло. Твое стихотворение было пронизано невыразимой печалью, и мне показалось… мне показалось, что ты сердился на самого себя. Я права?
Итан плотно сжал губы.
— Оставь прошлое в покое, Джейн.
— Но я не могу! Капитан Ренделл был отцом Марианны.
