— У них все замечательно. Недавно уехали в кругосветное путешествие.
Последовала неловкая пауза. Иден потер подбородок, его взгляд оставался непроницаемым.
— Если не ошибаюсь, твоя мать умерла?
Он не любил ее мать.
Долли вздохнула:
— Да.
Мать занемогла вскоре после его отъезда и умерла, проболев три месяца.
— Уже давно, — добавила женщина.
Однако сейчас ей так не казалось. Вернулись все ее чувства, все страдания. Словно прошло лишь несколько дней, а не лет. Как, как такое возможно?
— Да, — проговорил Иден, скользнув по ней взглядом, который вобрал в себя и ее шелковое платье, и драгоценности, и дорогие туфли, — много воды утекло…
В его голосе не было никакой интонации. Слова лишь констатировали факт. Только по едва заметному движению в уголках губ можно было догадаться, что он что-то чувствует.
— Да.
Долли могла представить, что думает Иден, глядя на нее. Она вновь почувствовала себя неуютно, не зная, что сказать, и отчаянно желала уйти отсюда. Ей показалось, что она опять юная неуклюжая девчонка. И это было ненавистно. Ей тридцать, а не восемнадцать.
— Я должна идти, — сказала она.
Иден жестом указал на зал ресторана:
— Там твой муж?
Итак, он знал, что она вышла замуж. Но это устаревшая информация. Долли грустно покачала головой:
— Нет, Элфи… мой муж, умер почти два года назад. — Ее голос дрожал. — Мне нужно идти.
Ей вовсе не хотелось выслушивать банальные соболезнования. Долли поспешно вернулась к Леону. Ее волнение выдали руки, предательски дрожавшие, когда она потянулась за бокалом с вином, едва его не опрокинув. Краем глаза она увидела, что Иден тоже вернулся за столик к жене.
— Я уже хотел высылать за тобой поисковую группу, — произнес Леон, внимательно вглядываясь в лицо Долли. — С тобой все в порядке?
— Теперь да, — солгала женщина.
— Твой суп совсем остыл.
— Ничего страшного. Тарелка почти пуста. А что за идеи у тебя насчет второй книги?
Долли села поудобнее, пытаясь сосредоточиться на разговоре с Леоном. В августе должна была выйти их совместная книга. Долли собрала рассказы и рисунки детей, родители которых были слишком поглощены борьбой за существование, чтобы позволить себе такую роскошь, как общение с собственными чадами. Дети, предоставленные самим себе. Поистине животрепещущая проблема! Леон сделал для этого сборника фотографии. Получилась очень яркая книга, вызывающая целую гамму чувств.
Но как Долли ни пыталась сосредоточиться на работе, все было тщетно. Она всем существом чувствовала присутствие Идена. Он был всего лишь в нескольких футах от нее, но она изо всех сил пыталась не замечать ни его, ни его спутницы. Больше всего Долли опасалась уловить какие-нибудь интимные жесты — улыбку, соприкосновение рук. Раньше они предназначались лишь ей, крошке Дол. Она чувствовала, что вот-вот задохнется. Надо уйти отсюда, подальше от Идена.
Долли посмотрела на Леона.
— Ты не будешь возражать, если мы уйдем? Мне пора вернуться к ребенку.
Это было лишь предлогом. Долли чувствовала себя виноватой. Рода — опытная сиделка, медсестра и мать троих детей. Более надежных рук, чем у этой давней подруги, для малышки невозможно было найти.
Долли удалось покинуть ресторан, не взглянув на Идена. На улице ветер разметал ее волосы. Она глубоко вдохнула в себя влажный солоноватый морской воздух. Леон помог ей сесть в машину.
Какое-то время они ехали вдоль берега. Отсюда открывались завораживающие виды на океан, скалистые уступы и поросшие зеленью горы. Темные облака проглядывали на небе, а неистовые волны разбивались о скалы, заливая пляж. Долли задрожала от тревожного предчувствия.
Через полчаса она уже была дома. В гостиной чувствовался стойкий запах духов. Рода сидела на диване, поджав под себя ноги, в старых джинсах и вытянутой футболке. Она разгадывала кроссворд. Ребенок не спал, как сказала сиделка, почти все время, пока Долли не было.
— Я надеялась хоть немного посидеть спокойно, — страдальчески произнесла Рода.
Она поднялась, взяла сумку, наполовину разгаданный кроссворд и неожиданно спросила:
— Кстати, ты не знаешь страну в Азии на букву «М». Восемь букв.
Сердце Долли болезненно сжалось.
— Малайзия, — медленно ответила она.
— Ух ты, молодец! — Женщина быстро написала слово и удивилась: — Ты даже не задумалась.
Долли пожала плечами:
— Просто получилось так, что в этой стране был мой знакомый.
Рода ушла, несмотря на дождь. Дома ее ждал муж.
В доме царила полнейшая тишина. Долли бесцельно бродила по комнатам, пытаясь снять напряжение. Большой, красивый, безмолвный дом. Элфи спроектировал его специально для них. Он был прекрасным архитектором. И этот дом не был его единственным творением. Элфи выполнил много частных заказов в западных штатах. Все дома строились из натуральных материалов, сочетаясь с местным ландшафтом так, словно были созданы не человеком, а природой.
От раскатов грома задрожали окна. Долли услышала, как заплакал ребенок, и побежала в детскую. Она подняла малютку из кроватки и прижала к груди.
— Все хорошо. Не плачь, я здесь.
Женщина погладила темные волосики и поцеловала мягкую теплую щечку. Маленькое тельце уютно свернулось у нее на руках, словно отгоняя плохой сон. Девочка была легкой и хрупкой, слишком маленькой для годовалого ребенка. Волна любви, нежности и необъяснимого страха накрыла Долли. Она включила крошечный ночник и сменила подгузник. Потом подогрела бутылочку молока и села в кресло-качалку, укачивая малышку, пока та не заснула. Но Долли еще долго сидела, баюкая девочку в своих объятиях. Внезапно слезы беззвучным потоком хлынули по ее щекам.
— Я солгала, Иден, — прошептала она, — я солгала.
2
— Ты ужасно выглядишь, — заметила наутро Рода. — Чем ты занималась ночью? Рыла канал?
Сиделка пришла присмотреть за Лолой, пока Долли будет у дантиста. Девочка дремала, а к тому времени, когда проснется, хозяйка уже придет домой.
Долли сделала небрежный жест:
— Я плохо спала.
Рода сочувственно улыбнулась.
— Ураган был такой сильный, что весь дом ходил ходуном.
Чтобы избежать дальнейших разговоров, Долли взяла ключи и пошла к двери. Вовсе не непогода мешала ей ночью спать, а скорее душевная буря.
Был замечательный солнечный июньский день. Долли опустила крышу своего «порше» и поехала. Ночной ураган оставил следы кругом. Роскошные ухоженные сады за оградами богатых домов были разгромлены.
Обломанные ветки деревьев валялись на траве. Цветы прибило дождем.
В душе Долли чувствовала себя такой же разбитой, как и эти сады. Внутреннее напряжение не давало думать ни о чем, кроме Идена и той прощальной ночи. И хотя это было двенадцать лет назад, она явственно
