Иден ничего не сказал и откинулся на спинку стула, окинув Долли скептическим взглядом.
— Ты знаешь, я всегда хотела детей, — продолжала она. — А если бы купила тот небольшой домик, в котором мы были вместе с тобой, то все получилось бы не так, как я мечтала. После переезда в другой дом моя мечта перестала бы существовать. Подсознательно я не могла позволить этому видению исчезнуть, ведь всю жизнь оно было частью меня. Пусть мечта и нереальна, но от одной только мысли, что я отказываюсь от нее, меня охватывала паника. — Долли глубоко вдохнула. — Дом был символом моих надежд.
— И символом твоего замужества, — холодно добавил Иден.
— Иден, Элфи умер! Он был важной частью моей жизни, необходимой ее частью. Но теперь все кончено, и наши отношения с мужем не имеют теперь никакого значения.
— Ты любила его.
Сердце Долли сжалось.
— Да, любила. Любовь и супружеские взаимоотношения многообразны.
— И какими же были ваши взаимоотношения?
— Мы остались друзьями, несмотря на бездетность. Мы уважали друг друга. — Долли на секунду замолчала. — Судьба принесла нам обоим боль, и мы нуждались друг в друге.
Он молча смотрел на Долли, словно ожидал продолжения. В его взгляде вроде бы промелькнуло понимание и что-то еще — недоверие?
— Я чувствовала себя виноватой, потому что не могла любить его так, как он того заслуживал, — с трудом проговорила Долли. — Я знала, какой должна быть любовь, но ее не было. Это совсем не так, как с тобой. А ведь именно тебя я любила. С тобой все казалось особенным, а с Элфи — обычным. И ни с кем другим никогда не будет так, как с тобой. Наши отношения… далеко выходят за пределы дружбы и уважения…
— Насколько я понимаю, с Элфи у тебя все было вполне по-настоящему.
Долли охватили отчаяние и злость.
— Я не знаю, как убедить тебя! Возможно, ты никогда не чувствовал то же, что и я. Наверное, я просто фантазировала, и ты не испытывал ко мне особых чувств этим летом. Возможно, это был всего лишь летний роман. А я, дура, наивная дура, подумала, что мы все еще можем любить друг друга по истечении стольких лет и все начать сначала. — Долли резко поднялась из-за стола, желая лишь одного — поскорее уйти из этого дома.
Раздался громкий стук в дверь, которая тут же распахнулась. На пороге стояла молоденькая медсестра. Она невнятно сообщила, что где-то произошла авария, много крови и нужно спешить. Пока Долли пыталась сообразить, что происходит и как ей себя вести, Иден встал и поспешно вышел.
Оставшись одна в безмолвном доме, она ощутила невыносимую усталость, словно только что карабкалась по горам и все силы покинули ее.
Долли было трудно даже принять душ. Все же освежившись под ним, она забралась на узкую кровать, в надежде заснуть. Несомненно, ей требовался отдых.
Однако сон никак не шел, тревожные мысли крутились в голове. Убедила ли она хоть в чем-то Идена? Что, если ему не нужна ее любовь? А ведь надо еще сказать ему о своей беременности. Она положила руку на живот. Иден имеет право знать о ребенке.
Перед ней возник образ матери, молоденькой девчонки, беременной, одной в грязной комнате мотеля с десятью долларами в кармане. Нет! — сказала себе Долли. Сейчас все иначе!
Она не одна — дома у нее много любящих друзей, которые окажут поддержку. На ее банковском счете намного больше, чем десять долларов. Она уже не юная девчонка, а независимая женщина с собственной жизнью, домом, работой. Ребенок будет для нее радостью, а не обузой.
Рука Долли по-прежнему лежала на животе. Пока что не было видно никаких внешних признаков беременности, но ребенок был там, внутри, и рос с каждым днем. Долли хотела, чтобы Иден воспитывал ребенка вместе с ней.
Она вдруг почувствовала, что замерзла. Окно комнаты оставалось открытым, а ночной воздух с высокогорных плато был очень холодным. Долли встала, закрыла окно и быстренько забралась обратно под одеяло.
Возможно, Иден не хочет ее, но он наверняка не станет отказываться от своего ребенка. Что бы ни случилось, он никогда не оставит ее с десятью долларами в кармане. Женщина улыбнулась столь нелепым мыслям.
Конечно, Иден может сказать, что это не его ребенок, а, например, Леона или кого-нибудь еще. Какое-то время Долли обдумывала и такой поворот дела, но потом устыдила себя за эту мысль. Иден не окажется таким негодяем.
Все образуется, подбадривала она себя.
Обязательно образуется. Она не может позволить себе думать иначе.
Не думай о плохом, приказывала себе Долли. Не думай. Завтра наступит новый день и будет много времени на размышления.
Долли представила себе Идена. Вот он улыбается, ласкает ее, гладит по волосам. Все прежние мысли о нем — ошибка. Он любит ее и никуда больше не отпустит. Согревает даже мысль о нем. Женщина ощутила его дразнящие руки на своем теле. Ей так хорошо, так хорошо. Любимый совсем близко, губы ласкают ее лицо, шею; его горячее, возбужденное тело прижимается к ней.
Долли вздохнула и чуть повернулась на бок. Какой-то звук донесся до нее. Наверное, пение птиц, подумала она. Ей не хотелось просыпаться, и поэтому она еще плотнее закрыла глаза. Как прекрасно было бы остаться в этом сне, поближе к этому теплу.
— Иден, — прошептала женщина, — я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя.
Долли улыбнулась и вновь вздохнула, а потом почувствовала его губы, его поцелуй… настоящий поцелуй…
Это был не сон.
Ее рука касалась его тела. Теплого, живого, настоящего тела. Это не сон. И не плод ее больного воображения.
— Иден? — чуть слышно прошептала она.
— Да?
— Я думала, что сплю, — тихо проговорила Долли, боясь прервать эту идиллию.
— А что тебе снилось?
— Что ты занимаешься со мной любовью. Я боялась проснуться. — Долли так сильно обняла Идена, что он протестующе забормотал что-то, и ей пришлось слегка ослабить руки. — О, Иден, я не могу поверить. Ты действительно здесь?
— Я действительно здесь. — Их губы слились в поцелуе, прежде чем Долли что-то успела сказать. Он целовал ее со страстью и нежностью, и все беспокойные, недобрые мысли внезапно исчезли из ее головы. Она могла лишь отдаться прекрасному чувству радости и возбуждения, вдруг возникшей безумной страсти. Никакие сомнения, беспокойства и страхи не тревожили ее.
Вместе они сотворили волшебство, сказку, которая принадлежала только им двоим.
— Скажи, что ты подумал вчера, когда увидел меня? — прошептала Долли, когда едва заметные проблески утренней зари стали пробиваться в окно.
Иден одной рукой прикрыл глаза и виновато пробурчал:
— Я растерялся.
— Ты вовсе не выглядел растерянным. Мне ты показался разъяренным.
Он поморщился.
— Удивительно, на что мы только не идем, чтобы спрятать свои чувства.
— Почему ты растерялся, когда увидел меня?
— Я испугался, что не смогу отказать тебе.
— Что ж, ты и не смог. — Она улыбнулась. — Но разве это было так ужасно? По-моему, все замечательно. — Долли лениво перебирала завитки волос на груди Идена. Он взял ее руку.
