Не было причин для волнения, но Долли чувствовала не отпускающее ее напряжение и ничего не могла с этим поделать.
— Да, это правда, — как можно спокойнее проговорила она, заставляя себя смотреть прямо ему в глаза. В них ничего не было. Ничего, кроме холодной стали.
Пауза была тягостна. Внезапно в глубине равнодушных глаз Долли заметила — нет, скорее почувствовала — темную тень, не отчуждение, не насмешку — что-то еще.
Иден вынул одну руку из кармана и небрежно положил ее на спинку софы.
— Временами я удивлялся, — спокойно произнес он, — ты всегда получала то, что хотела. Не так ли?
Глубокая и острая боль пронзила ее. Долли старалась не показывать этого. Ее глаза встретились с его взглядом и остановились, словно притянутые магнитом. Она ничего не могла сказать.
— Сознайся, — настаивал он, — разве у тебя не всегда было то, что ты хотела?
— Я была очень счастлива, — хриплым голосом проговорила Долли. — Если не ошибаюсь, ты тоже стремился добиться своего, — добавила она, стараясь поменьше рассказывать о себе. — Ты увлечен интересной, важной работой. Это дело твоей жизни, как я понимаю.
— Правильно, — холодно и по-деловому отрывисто произнес Иден.
Долли поняла, что изменилось в нем. В его манере двигаться и говорить появилось равнодушие. Раньше в разговоре с ним люди заражались его оптимизмом, нескончаемой энергией.
Краем глаза Долли заметила, что Леон направляется к ней. Тепло улыбаясь, он обнял именинницу. Лео пришел вовремя, подумала женщина, чувствуя невероятное облегчение. Она повернулась к Идену и заметила, что его глаза немного сузились.
— Иден, это мой друг Леон Куртис. А это — Иден Эймос.
Они пожали друг другу руки с равнодушной вежливостью. На Куртисе были обычные джинсы и широкая, выгоревшая на солнце рубашка. Его поношенные ковбойские ботинки были хорошо начищены. Рядом с Иденом, одетым аккуратно, традиционно, он смотрелся несколько эксцентрично.
Долли выскользнула из объятий Леона и пробормотала:
— Извините, меня ждут другие гости.
Время приближалось к полуночи. Приглашенные постепенно разъезжались по домам, целуя и обнимая хозяйку со словами благодарности.
Леон подошел к ней.
— Он все еще здесь. Хочешь, чтобы я остался?
Долли наблюдала за Иденом. Он изучал мексиканские рисунки в гостиной, смотрел на небо за окном и читал названия книг на полках.
— Кажется, ему скучно. Он скоро уйдет. — Долли улыбнулась. — Не волнуйся за меня, Лео.
Куртис был лучшим другом Элфи, и поэтому приглядывал за вдовой.
— Мне не нравится, когда мужчины так смотрят на тебя. — Леон нахмурился. — Кто он?
Она махнула рукой.
— Мой давний знакомый.
Леон изучающе посмотрел на нее.
— Думаю, это не просто знакомый.
Долли закусила губу.
— Он собирался жениться на мне еще до того, как мы познакомились с Элфи.
— А ты не согласилась?
Женщина замешкалась. Никакие объяснения не шли в голову.
— Я испугалась.
Одно лишь воспоминание о том животном, примитивном страхе разволновало ее. Долли вспомнила ночные кошмары и дурные предчувствия.
И это ужасное случилось.
Леон нахмурился.
— Страх? Ты испугалась его?
— Нет, нет. Прошу тебя, Лео. Я не хочу вспоминать об этом.
Он взял ее руку.
— Ты же знаешь, Долли, я здесь ради тебя. И если я нужен тебе, просто дай мне знать, хорошо?
Она почувствовала ком в горле.
— Хорошо, я так и сделаю.
Какое-то время спустя Долли оказалась совсем одна в безмолвном доме. Все разошлись, Идена нигде не было видно. Он ушел, даже не попрощавшись. Ну что ж, это даже к лучшему.
Сбросив туфли, она уселась на большую итальянскую софу и глубоко вздохнула. Ей даже ничего не надо было мыть — все уже сделала Рода. Осталось только запереть дверь и заглянуть к Лоле. Долли закрыла глаза и только тогда почувствовала неимоверную усталость.
За окном шелестела листва и убаюкивающе стрекотали цикады. Полнейшая гармония. Внезапно она услышала шаги на террасе и замерла.
— Долли? — раздался голос Идена.
— Что ты здесь делаешь? — резко спросила она, даже не пытаясь сдерживать себя.
Он пожал плечами и прошел в комнату.
— Я пошел прогуляться и задержался. А что, все уже ушли?
— Да.
— Твой телохранитель тоже?
В его голосе слышалась насмешка. Долли это не нравилось. Она не любила отвечать на такие глупые шутки. Поэтому просто холодно взглянула на гостя.
Иден подошел к маленькому столику и стал разглядывать фотографии, которые на нем стояли. Она и Элфи несутся на моторной лодке, улыбаются. Ветер развевает их волосы. Или другая, где они с Элфи на пикнике. Их головы заговорщически наклонены друг к другу. Он нежно обнимает Долли за плечи. Все эти фотографии делал Леон. Замечательные снимки, которые о многом говорили.
В воздухе витало напряжение.
— Ты была счастлива, — произнес Иден. В его голосе сквозил едва заметный упрек.
Долли болезненно поежилась. Ее взгляд не отрывался от фотографий. Внутри все сжалось и перепуталось от мыслей и чувств. Лица на фотографиях плыли перед ней, словно в тумане. Долли заморгала, пытаясь сфокусировать взгляд на лице Элфи. Но все было тщетно. Она подняла лицо и посмотрела на Идена.
— Да, — вызывающе ответила она.
Его взгляд с каким-то необъяснимым осуждением остановился на нарядном красном вечернем платье Долли.
— Ты не очень похожа на скорбящую вдову.
Эти слова задели ее. Запрещенный прием! Да как ему не стыдно? Как смеет судить ее? Долли хотела сказать в ответ что-нибудь резкое, но слова не слетали с языка. В накаленной тишине витало эхо его голоса: «Ты не очень похожа…» Ярость смешалась с чувством вины, и эта смесь комом застряла в горле. Долли хотела разразиться потоком возмущенных слов, но внезапно сверху раздался детский крик. Все мысли об Идене мгновенно испарились вместе с яростью. Долли резко дернулась и побежала наверх, в комнату Лолы. Она вытащила малышку из колыбельки и прошептала:
— Все хорошо, моя дорогая. Все хорошо. Давай попьем молочка.
Держа на руках ребенка, она осторожно спустилась вниз, боясь зацепиться за что-нибудь подолом своего платья.
Иден стоял посреди гостиной. Лицо было спокойным, глаза — цвета старого олова. Он не сказал ни слова, но холодное любопытство сквозило в его взгляде. Женщина глубоко вздохнула.
— Уходи, — услышала она свой голос.
Долли не могла вспомнить, говорила ли она когда-нибудь с кем-нибудь в таком же холодном и резком тоне. Несколько секунд Иден не двигался и смотрел на малышку. Потом круто повернулся и вышел.
