– Негодяйка грозила отрезать мне яйца. – Старик прижал ладони к ночной рубашке, защищая место, о котором говорил. – Я не понимаю. Она меня соблазняла, играла со мной.
– Мисс Дарлинг любит игры. – Граф бросил на нее уничтожающий взгляд, и ей потребовались усилия, чтобы не смутиться, не опустить глаза.
– Милорд, вы появились в нужный момент, иначе ваш папенька отныне говорил бы дискантом.
Но граф ее, видимо, не слышал. Он подошел к кровати и помог старику лечь под одеяло.
– Успокойтесь, ваша светлость, она вас больше не потревожит. Я этого не позволю.
– Ты лишаешь меня даже проститутки, – заныл герцог и вдруг стукнул кулаком по кровати. – Чертов тюремщик! Это мой дом! Я принимаю тех, кого мне угодно.
Керн терпеливо налил микстуру и сунул ложку в рот отцу.
– Глотайте!
– Ни за что.
– Глотайте, – повторил Керн.
– Эта гадость лишит меня мужского естества быстрее ножа.
– Вас лишает мужского естества болезнь, так что пейте ради здоровья.
Герцог набрал микстуру в рот и коварно посмотрел на сына. Однако тот быстро зажал ему ноздри и заставил проглотить лекарство.
– Чертов ублюдок. – Старик вытер губы рукавом. – Никогда не позволял своему члену управлять мозгами.
– Ошибаетесь. – Граф наклонился к отцу, и девушка не могла увидеть выражение его лица. – Я определенно не ублюдок.
Изабелла удивилась враждебным отношениям сына и отца, но поразмыслить над этим не успела: в комнату ворвался слуга, уже в чистой ливрее, с белоснежными кружевами. При виде графа он начал беспрестанно кланяться, извиняться и чуть не распростерся ниц. Керн отдал короткое приказание, затем обернулся.
Изабелла выпрямилась, скрывая дрожь, когда он двинулся к ней, взял ее за руку и вывел из спальни. Они миновали гостиную и вышли в коридор. Девушка спотыкалась, ноги путались в нижних юбках, смятая шляпка колотила по бедру.
Нет, он ее не запугает, она ему не позволит. Внизу ждет Хелен, поэтому графу остается лишь излить на незваную гостью свою ярость и отпустить. Но чего она достигла разговором с герцогом? Ничего полезного не узнала, придется возвращаться сюда опять.
– Линвуд почти слабоумен, – заявила девушка. – Потому вы и прячете его в спальне. Не решаетесь выпустить в общество.
Керн бросил на нее мрачный взгляд.
– В данный момент сумасшедший не он. – Граф угрожающе толкнул одну из дверей и завел девушку в какую-то огромную спальню. Задернутые шторы не пропускали дневной свет, пыльные чехлы закрывали кресла и кровать, отчего казались мерзкими соглядатаями.
Керн выпустил ее руку и со сдерживаемым гневом начал расхаживать до незажженного камина и обратно. Каблуки гулко стучали по деревянному полу.
Спина у Изабеллы покрылась мурашками, перед холодным гневом мужчины решительности поубавилось.
– Я хочу вернуться к леди Хелен, – сказала она. – Кузина уже недоумевает, что меня так задержало.
Изабелла шагнула к двери, но граф преградил ей дорогу.
– Пусть недоумевает. Вы сможете придумать новую ложь, я уверен.
– Нам нельзя оставаться наедине, это может вызвать скандал.
– О скандале нужно было думать, когда вы пытались соблазнить старика. – Он презрительно оглядел ее с головы до ног. – Хотели подсластить шантаж, предложив себя? Так знайте, мне официально поручено вести дела Линвуда, так что ваши усилия оказались напрасными.
– Я его не шантажировала.
– Нет? Значит, хотели занять в постели герцога место своей матери?
Изабелла вцепилась в столбик кровати. Почему ей так больно оттого, что Керн неверно судит о ней?
– Я не хотела его соблазнять. Это фантазии герцога. Причуды отца вам известны лучше, чем мне.
– Мне также известна ваша склонность: предлагаете свое тело любому, кто носит брюки.
– В таком случае, милорд, память вас подводит. Во время нашей первой встречи не я, а вы мне что-то предлагали.
– Предлагал. – В голосе Керна послышались угрозы. – К сожалению, я не взял того, что вы так свободно раздаете другим.
Он подошел вплотную, и Изабелла вздрогнула. В этом человеке ощущалась сила божества, которое спустилось с небес, чтобы покарать непокорного смертного. Однако странное любопытство удержало девушку на месте. Охваченная непонятным возбуждением, она не смогла бы кинуться прочь, даже если бы от этого зависела ее жизнь.
