сегодня улизнули, чтобы повидаться с преподобным Реймондом. Хотели задать ему вопросы.
– В любом случае это не ваше дело.
– Простите, но я с вами не согласен. Так уж случилось, что этот человек – дядя моей невесты. Прекрасный, богобоязненный джентльмен, приверженный церкви.
– Странно. А мать описывала его изобретательным сластолюбцем, которому есть что скрывать.
Иногда граф тоже замечал совсем не благочестивые взгляды, которые его преподобие бросал на своих прихожанок. Но он не собирался вручать Изабелле оружие и давать ей преимущество в ее маленьком сражении. К тому же лорд Реймонд не убийца. Когда-то он обучал Керна и выслушивал мальчика, если рядом не было Хатуэя. Добросердечный человек, с нежностью выхаживающий воробья с подбитым крылом, которого притащил ему мальчуган.
– Есть что скрывать? – усмехнулся граф. – Уж, не о той ли вы дуэли, причине его хромоты? Это давно забытый скандал. И он скорее оправдывает его, нежели обвиняет. Реймонд предпочтет выстрелить в воздух, чем в своего противника.
– Я говорю не о том случае.
– Что же еще он может скрывать?
Изабелла поджала губы и уставилась перед собой. Жеманство старой девы не вязалось с ее чувственной красотой.
– Не собираюсь разглашать тайны.
Скрытность девушки сводила графа с ума. Ему хотелось добиться правды поцелуями, ласкать красивое тело, пока не исчезнет ее сопротивление, пока она не обнажит перед ним и плоть, и душу. Хотелось заехать в ближайшую гостиницу и довершить начатое вчера.
Бог ему судья, он достоин всяческого порицания. Обручен с Хелен, а жаждет Изабеллу…
– В таком случае давайте вместе зададим вопросы лорду Реймонду.
– Нет! Я не хочу, чтобы вы вмешивались.
– Я уже вмешался, желаете вы того или нет. А теперь скажите, кого еще упоминала в дневнике ваша мать.
– Я сказала вам достаточно.
– Напротив, мне надо целиком прочитать эти скандальные воспоминания. Где, черт побери, вы их прячете?
Изабелла подскочила, словно ее укололи булавкой.
– Тетрадь спрятана в надежном месте, куда ни один важничающий сноб вроде вас не сумеет добраться.
– Полагаете, я должен принимать ваши слова на веру? Думаете обо мне как о порядочном дураке?
– Ошибаетесь, милорд, я вообще о вас не думаю, – едко парировала Изабелла.
Будь проклята ее наглость! А он полночи лежал без сна, думая о ней, вспоминал, как страстно Изабелла ответила на его поцелуи, как помогла опустить лиф платья, чтобы он мог ласкать ее грудь. Керн взял поводья в одну руку, а другую положил ей на бедро, даже сквозь перчатку ощутив теплоту ее тела, которого так безрассудно жаждал.
– Лгунья! Хотите, чтобы я доказал, что ваше безразличие показное? Вы так же, как и я, желаете свидания.
От такого заявления Изабелла потеряла дар речи. Солнце золотило его тонкое лицо и дорогой белый галстук, но Керн распространял вокруг себя атмосферу первобытной дикости. Управлял экипажем с небрежным изяществом, а сам хлестал девушку словами. В довершение ко всему Изабелла с ужасом почувствовала, как ее плоть ответила на наглую мужскую атаку. Даже сейчас, на улице, среди людей, ей захотелось, чтобы рука графа скользила по ее ноге выше… выше…
Она хотела быть его шлюхой.
Девушка отбросила дерзкую руку.
– Управляйте лошадью, не то убьете нас обоих.
– От моего управления вы никак не пострадаете, – мрачно усмехнулся Керн. – Скорее оттого, что имеете нахальство обвинять сильных мира сего.
– Тогда вы должны признать, что один из этих сильных убил мою мать, – ответила Изабелла, обрадовавшись перемене темы.
– Да, согласен, некоторые развратные негодяи способны на убийство. Но к ним не принадлежат ни мой отец, ни лорд Реймонд. – Граф направил лошадь к обочине. – Я собираюсь вам это доказать.
Черт бы его побрал! Разве можно добиться от священника правдивого ответа, если рядом будет находиться Керн и защищать своих? Впрочем, надо попробовать. Ведь она привязана к нему, словно заключенный к тюремщику.
Коляска остановилась у церкви Святого Георга с высоким портиком и изящной колокольней. Граф спрыгнул на землю первым, хотя Изабелла явно не хотела принимать его помощь. Он понял это по насмешливому блеску в ее глазах. Заносчивая дурочка! Но поскольку ей нелегко было спуститься с высокого сиденья, Керн обхватил ее за талию и поставил на тротуар. Его прикосновение опалило Изабеллу, и она быстро пошла по дорожке, презрев дамскую привычку опираться на руку джентльмена.
В церкви пахло воском и сыростью, шаги эхом отдавались в нефе. Скамьи пустовали, канделябры были потушены, но сквозь окно над алтарем падал солнечный свет.
Его преподобие был в маленькой опрятной комнате и что-то писал. На столе перед ним лежала раскрытая Библия в кожаном переплете, у кресла стояла трость с набалдашником из слоновой кости.
