— Владимир Сергеевич, перестаньте. У вас же нет чувства юмора. Да, так я и не поняла: мобильник- то этот куда девать? Вы мне так и не ответили.
— Ты вернешься.
Отбой. Фи, что за манеры… Все эти комиссары Феди и в пятом поколении — совершенные парвеню. Неужели так трудно вразумительно ответить на вполне конкретный вопрос: куда девать этот чертов… пардон, этот служебный телефон?! Может быть, в окно выбросить? Ее чужая квартира находится на девятом этаже. От телефона останутся одни молекулы.
Телефон задрожал у нее в ладони. Боится, зараза служебная. От страха дрожит… Вот интересно, что еще имеет сказать ей этот всемогущий, который не привык слышать слова «нет»? Наверное, он мазохист. Наверное, он с детства тайно мечтал слышать сладкое слово «нет», а ему все не говорили и не говорили. Вот откуда такая непреодолимая тяга к отказам. Ладно, пойдем навстречу психопатам, посыплем еще разок солью его глубокую душевную рану… А что это номер-то не определяется?
— Саш, ты где?
Сан Саныч. Как ни в чем не бывало.
— В ванне, — кокетливо мурлыкнула Александра. — А ты где?
— В какой ванне? — Сан Саныч заметно растерялся.
— Я первая спросила! — Александра подошла к зеркалу и для более успешного вхождения в образ состроила своему отражению глазки. — Нет уж, господин подполковник, вы уж мне первый скажите! Вы уже в болоте, да? Или еще на берегу?
— Ты что, напилась, что ли? — удивился Сан Саныч.
Александра обиделась. Скроила своему отражению рожу. Отражение не осталось в долгу.
— Как можно напиться на зарплату дворника? — возмутилась она. — Как вообще можно напиться двумя паршивыми… пардон, двумя стандартными бутылками шампанского? И одной ма-а-аленькой, но поллитровой бутылкой водки?
Для убедительности она постучала кольцом о зеркало.
— Врешь ты все, — успокоился Сан Саныч. Наверное, звон кольца о зеркало получился не таким уж убедительным. — Ты не шути, я твоих шуток не понимаю… Слушай внимательно. Деньги на твой счет вернули. С процентами. Это как бы… ну… извинение. Хозяин действительно… передумал. Вернее, это Настя не хочет, чтобы ты… ее матерью была. Он ее спросил, она говорит: нет. Потому что мамы всегда заняты, им некогда с детьми, они все время куда-то уезжают… А потом умирают. Она сказала, что не хочет, чтобы ты умерла. Она хочет, чтобы ты всегда была живая.
— Хорошая девочка, — с гордостью сказала Александра. — Умная и добрая. Мое воспитание, скажи, Саш!
— Так ты вернешься? — помолчав, спросил Сан Саныч.
Александра задумалась. Что-то она у него давно уже спросить хотела?.. А, да:
— Господин подполковник, а почему каждое ваше слово содержит пять опасных смыслов?
— Ага, не вернешься. А тебе зарплату хотели повысить. На пятьдесят процентов.
— Не цена, — надменно сказала Александра. — Хочу еще новый мерседес каждый квартал, медсестру из спецназа и Тихоню в бодигарды.
— Саш, я же тебе говорил уже сто раз! — Сан Саныч рассердился. — Что ты себе в голову вбила! Сама она! Это уже точно установлено! Ну, мне не веришь — протокол почитай…
— Ладно, почитаю, — пообещала она. — И протокол, и заключение медэкспертизы… Это, наверное, очень увлекательно. А картинки там есть?
— Не сходи с ума! — заорал Сан Саныч. — Почему ты мне не веришь?! Хозяин действительно…
— Брянскому волку он хозяин! — Александра не выдержала и тоже заорала. — Козлам позорным он хозяин! Привидениям твоим он хозяин! У меня нет хозяев. Всё. Нет и никогда не будет. Вопросы?..
— Ты где? — печально спросил Сан Саныч.
— В Саратове, — так же печально ответила она. — То есть нет, в Тамбове… Да какая разница?.. Я на свободе. А тебе зачем знать?
— Я тебя найду.
— Зачем?
— Поженимся.
— Нет, Саш, за тебя я тоже замуж не хочу. Я не могу допустить, чтобы у моего ребенка было отчество Александрович. Или Александровна. Лучше бы ты мне о Насте рассказал. Как она?
— Хорошо… — Сан Саныч посопел и укоризненно добавил: — Тебя все время требует. Приучила ребенка, а сама… Только старики и спасают. Держат ее как-то. А то всех бы затерроризировала. По-русски ни с кем не хочет говорить. Только со стариками да с Ниной Максимовной.
— Ну и правильно. О чем с остальными-то разговаривать? О том, как вы все кокаин у Хозяйки ушами прохлопали? О том, как она потом в машине сгорела? Сама!
— Не можешь успокоиться, да? — тихо спросил Сан Саныч. С пятью опасными смыслами. — Ладно, я потом позвоню. Попозже, когда в себя придешь.
Почему он решил, что она когда-нибудь придет в себя настолько, что захочет с ним о чем-нибудь говорить? Тем более, что этот телефон уже пора выбрасывать…
Телефон в руке затрясся. Мысли ее научился читать, что ли? Кто там у нас на этот раз? Хозяйка 1. Очень хорошо. У нас еще не кончился запас соли, пригодной для посыпания душевных ран.
— Ксения Леонардовна! — закричала она в трубку с радостным волнением. — Это вы! Вы живы! Я знала, что они ошиблись!
— Перестаньте, Александра, — с досадой сказал Хозяин… Брянскому волку он хозяин. — Вы же знаете, что этот телефон давно у меня.
— А, да, вы говорили… — Александра горестно вздохнула. — Вы забрали его у Ксении Леонардовны незадолго до ее гибели… Владимир Сергеевич, а зачем вам ее телефон был нужен? Или по принципу «не пропадать же добру»? В хозяйстве все пригодится, да? В вашем маленьком, но налаженном хозяйстве… Экономия — закон экономики?.. Копейка рубль бережет?..
— Ладно, вы меня ненавидите, я понял, ладно… Но при чем тут Настя? Она скучает… не просто скучает, а… Насте плохо! Вы можете это понять? Она думает, что это я виноват, что вы ушли… Хорошо, виноват, да. Да, я признаю. Глупостей наворочал. Признаю. Ну, вы довольны? А вы решили, что я виноват в том, что Оксана… Вы не правы. Вы ошиблись. Честное слово. Это вы потому решили, что относитесь ко мне плохо… Ко мне. Пусть. Но при чем здесь Настя? Она страдает! Ребенок не должен страдать из-за ошибок родителей!
Дети за родителей не отвечают. Ну да, она это много раз слышала. И сама говорила. И свято верила, что так оно и есть. Что так должно быть.
А за буйнопомешанного комиссара Федю Клейменого ответили его дочери, Лиза и Фрося.
А за того, кто решил, что Лиза и Фрося должны ответить за своего отца, ответили его собственные дочери, Света и Галя.
А за того, кто подписал смертный приговор отцу Светы и Гали, ответила его собственная дочь… И внучка. И правнучка.
А Настёна? В чем она провинилась, чтобы понести такую страшную кару?
А в чем провинились дети «местной элиты», которые живут в отреставрированном на бюджетные деньги дворце старого князя, даже не замечая, не осознавая великолепия своего жилища? Только чуют, что — не родной дом.
Дети не должны страдать из-за ошибок родителей. Не должны отвечать за них. Не должны искупать их грехи. Но страдают, отвечают и искупают грехи именно дети.
— Владимир Сергеевич, я знаю, что сделаю с этим телефоном, — сказала Александра. — Я не буду его выбрасывать. Я отдам его одной бабульке. Если вас действительно интересует взаимосвязь страданий детей и так называемых ошибок родителей — позвоните ей. Она вам все изложит в доступной форме. И с наглядными примерами. Прощайте.
— Подожди! — закричал он. — Саша, подожди! Я же с тобой… При чем тут бабулька какая-то?
— Ни при чем, — согласилась Александра. — Бабулька не из вашего круга. На ней грехов нет. Так что бабулька совершенно ни при чем.
