Райан нашел чай, предложил ей. Девушка пила чай какими-то унылыми короткими глотками и все время косилась, не выпуская Райана из виду. Нет, она вовсе не была хорошенькой. Ему такие вообще никогда не нравились, ну и эта отнюдь не пленила его.
«Что за дела, Ландберг, тебе что, девушки не нравятся?»
Райан изо всех сил очаровывал ее, как поступал и с Карен Питт. Как весьма успешно прельщал тех девушек из колледжа, которых ему удалось затянуть в постель, доказывая всем, кто вовсе не требовал у него доказательств, что он не похож на дядю. Прежде чем она ушла, Райан поцеловал ее и выкупил мир.
Кровать дяди Грэма с изогнутой спинкой была сделана из сосны — такую мебель обычно заказывают в каталогах Л. Л. Бин. Поперек лежало одно из стеганых одеял ручной работы прабабушки Рут, на нем красным и синим была изображена медвежья лапа. Райан в одежде лег на кровать, устроился на стеганом одеяле, положил на грудь глиняного дракончика и вглядывался в серебристые глаза до тех пор, пока не почувствовал, как воды озера струятся по его бокам, а дивные луны царства драконов приветствуют его возвращение домой.
В небе он сделал круг, отмечая полетом воздушное пространство как свои охотничьи угодья — свои, и ничьи больше. Внизу он видел крестьян, поющих гимны в его честь, призывающих его спуститься и принять жертву. «Позже, — подумал он, и сила его разума громом разнеслась по небу, — когда я это заслужу».
Гром мыслей рикошетом вернулся к нему назад, чтобы сокрушить его, отбросить в сторону и завертеть. Когда Райан пришел в себя и выправил полет, то обнаружил, что земля, покрытая зелеными зарослями, исчезла, а грубые песни крестьян превратились в навязчивый шум дорожного движения и визг сирен. Под луной возвышался каменный лес города. Следуя тропами видений, дракон спустился в его каньоны.
Охота была простой, добыча известной. Ее он нашел не глазами, а разумом. Они были в баре, попивали пиво, смеялись, разговаривали и время от времени заигрывали с женщинами. Особенно усердствовал тот, которого он прозвал Приманкой: рассказывал женщинам, что бы хотел с ними сделать, как они за это будут ему благодарны, а когда те отошли в сторонку, обругал их фригидными суками. Убийца, тот, что был с дубинкой, только улыбался, но одна из женщин иногда улыбалась ему в ответ. Из-за этого Приманка хмурился и обзывал ее проституткой.
— Эй, ты! На кого глаз положил?
Райан изумился и тут же задохнулся, потому что рука Приманки метнулась к его горлу, вцепилась в воротник рубашки и с силой рванула к себе. Он почувствовал несвежее дыхание и зловоние пива, а когда Приманка кричал, то слюна брызгала Райану в лицо.
— Что, на кого-то запал, гомик?
— Да убери ты свои грязные руки! — Райан пытался высвободиться из захвата Приманки, и в это время зубы его скрежетали, словно ножи для стейка. Случайно один коготь рассек кожу предплечья противника, оставив длинный, по неглубокий порез. Сапфировые глаза расширились, преисполненные неподдельного страха, и смотрели на кровь, сбегавшую тонкой струйкой.
— Черт, он пырнул меня ножом! — завопил Приманка.
— Каким таким ножом? Где ты его видишь? — растягивая слова, произнес Убийца, скользнув взглядом по пустым рукам Райана. — Слушай, Тед, ты просто сумасшедший!
— Подлый педик ударил меня ножом, — настаивал Приманка на своем. — Черт, да здесь окрестности просто кишат ими, как тараканами!
— Кого ты назвал педиком? — спокойным голосом поинтересовался Райан. Тому, кем он стал, совсем не требовалось никакого напряжения, чтобы в голосе послышалась угроза.
Убийца слегка улыбнулся Райану:
— Не обращай на него внимания. Он выпил лишнего. Не знает, что несет.
— Вот черт!
Райан поправил помятый воротник рубашки. Слова его звучали настолько спокойно, что он сам себе поразился. Он понятия не имел, как воплотился здесь и как эта парочка, которую он разыскивал, из драконьей легенды перекочевала в реальность. Он не понимал, почему настолько ощущает себя драконом, что готов схватить этих мужчин и растерзать их. Он спросил мысленно: «Вы что, не видите, кто я?»
— Что с тобой, зачем ты разговариваешь с этим? — резким голосом вскрикнул Приманка, вцепившись в рукав Убийцы. — Видишь, как он меня порезал? — И сунул ему под нос окровавленную руку.
— Чем порезал? — В голосе темноволосого сквозило раздражение. — Ногтем?! Ты же видишь, у него нет ножа, так чем же? Боже мой, да утихомирься наконец. Может, ты сам порезался.
— Чем порезался? — передразнил его Приманка, вытягивая вперед пустые ладони.
— Черт знает что такое, — пробормотал темноволосый и отвернулся.
Райан вышел из бара. В воздухе уже не чувствовалось той жары, от которой все изнемогали на протяжении дня. Похоже, скоро пойдет дождь. Райан дошел до угла и прочел название улицы. Бар оказался лишь в двух кварталах от квартиры дяди Грэма. «Вот здесь все и началось», — подумал он. Интересно, когда они наконец выйдут из бара, какой дорогой двинутся? Хорошо бы, хоть часть пути они проделали вместе. Райану было нужно, чтобы они оказались в одном и том же месте в одно время. А там — один огненный выдох, удар когтистой лапы, мгновенное движение челюстей, способных раздробить тушу большого оленя…
Хорошо известно, что драконы не забывают тех, кого любят. Любовь их всегда преданна, порой слепа. Вероятно, это можно назвать недостатком.
Вновь взмыв в небо, он огляделся в поисках подходящего места для засады. Ему повезло: район изобиловал переулками. Дракон легко приземлился на крыше дома напротив бара. От нагретого за день теплого гудрона зачесались лапы, пришлось подогнуть пальцы. Подняв серебристые глаза вверх, он отслеживал время по медленному движению луны по небосводу.
Добыча появилась в два часа пополуночи. С ними была женщина — она вцепилась в руку Убийцы, — а сзади понуро брел, опустив голову, согбенный Приманка. Лимонно-желтые волосы женщины казались ненатуральными, лицо исказила гримаса грубого смеха. Она цеплялась за широкие плечи Убийцы и заплетающимися ногами шаркала по тротуару. Приманка не спускал с нее глаз, на его лице отчетливо читалось отвращение.
Покачиваясь и имея вид заядлых пьянчужек, они втроем брели по улице. С высоты своего наблюдательного пункта дракон ощущал сильный, неприятный запах пива, кислого вина, пота и старых духов. Взмахнув крыльями, он поднялся в воздух, стараясь при этом как можно меньше шуметь. Интересно, собрались ли они вдвоем спать с этой женщиной и хотела ли этого она сама. Впрочем, он знал, что, коль скоро им захочется этого, ее мнения никто спрашивать не станет.
Пока они шли, дракон парил над ними, темным призраком скользил над крышами, и его тень преследовала троицу по пятам. В городе, жители которого редко смотрят на небо, Райан мог не опасаться, что его заметят. Он видел, как пьянчужки останавливались на перекрестках и хохотали. Он смотрел, как они замешкались посреди улицы и принялись спорить.
— Какого черта, Тед? — Темноволосый обернулся через плечо, а женщина, словно накидка, повисла на нем. — Ты все еще здесь? На том перекрестке ты собирался свернуть налево, чтобы добраться до дома.
— Я знаю дорогу домой. — Приманка упрямо выпятил подбородок, осмелившись перечить приятелю. — Думаю, тебе с ж может потребоваться помощь. Ну, в том случае, если ее стошнит на тебя прежде, чем ты дотащишь ее до дома.
Убийца расхохотался и согласился с ним:
— Ну ладно, пошли.
— Ничего не стошнит, — возразила женщина. Она посмотрела на Приманку, и глаза ее сузились. — Просто ты злишься, что никого не нашел, кто бы захотел пойти с тобой!
— Можно подумать, я захочу трахать то, что ходит в этот бар, — надменно проговорил Приманка.
— Да что ты? Какие же бары тебе нравятся, малыш? — недвусмысленно поинтересовалась она.
— Заткнись, дрянь, — огрызнулся он в ответ. Если бы не друг, Приманка ударил бы ее. Дракон знал это.
Тут женщина повернулась к темноволосому, который негодующе возвысил голос:
