«О, самозванцев жалкие усилья…»
…О, самозванцев жалкие усилья! Как сон, как снег, как смерть — святыни — всем. Запрет на Кремль? Запрета нет на крылья! И потому — запрета нет на Кремль! Страстной понедельник 1918
«Марина! Спасибо за мир…»
— Марина! Спасибо за мир! Дочернее странное слово. И вот — расступился эфир Над женщиной светлоголовой. Но рот напряжен и суров. Умру, — а восторга не выдам! Так с неба Господь Саваоф Внимал молодому Давиду. Страстной понедельник 1918
«Андрей Шенье взошел на эшафот…»
Андрей Шенье взошел на эшафот, А я живу — и это страшный грех. Есть времена — железные — для всех. И не певец, кто в порохе — поет. И не отец, кто с сына у ворот Дрожа срывает воинский доспех. Есть времена, где солнце — смертный грех. Не человек — кто в наши дни живет. 17 апреля 1918
Не узнаю в темноте Руки — свои иль чужие? Мечется в страшной мечте Черная Консьержерия. Руки роняют тетрадь, Щупают тонкую шею. Утро крадется как тать. Я дописать не успею. 17 апреля 1918
«Не самозванка — я пришла домой…»
Не самозванка — я пришла домой, И не служанка — мне не надо хлеба. Я — страсть твоя, воскресный отдых твой, Твой день седьмой, твое седьмое небо. Там на земле мне подавали грош И жерновов навешали на шею. — Возлюбленный! — Ужель не узнаешь? Я ласточка твоя — Психея! Апрель 1918