С вербочкою светлошерстой — Светлошерстая сама — Меряю Господни версты И господские дома. Вербочка! Небесный житель! — Вместе в небо! — Погоди! — Так и в землю положите С вербочкою на груди. Вербное воскресенье 1918
«Коли в землю солдаты всадили — штык…»
Коли в землю солдаты всадили — штык, Коли красною тряпкой затмили — Лик,[37] Коли Бог под ударами — глух и нем, Коль на Пасху народ не пустили в Кремль — Надо бражникам старым засесть за холст, Рыбам — петь, бабам — умствовать, птицам — ползть, Конь на всаднике должен скакать верхом, Новорожденных надо поить вином,[38] Реки — жечь, мертвецов выносить — в окно, Солнце красное в полночь всходить должно, Имя суженой должен забыть жених… Государыням нужно любить — простых.[39] 3-ий день Пасхи 1918
«Это просто, как кровь и пот…»
Это просто, как кровь и пот: Царь — народу, царю — народ. Это ясно, как тайна двух: Двое рядом, а третий — Дух. Царь с небес на престол взведен: Это чисто, как снег и сон. Царь опять на престол взойдет — Это свято, как кровь и пот. 7 мая 1918, 3-ий день Пасхи
(а оставалось ему жить меньше трех месяцев!)
«Орел и архангел! Господень гром…»
Орел и архангел! Господень гром! Не храм семиглавый, не царский дом Да будет тебе гнездом. Нет, — Красная площадь, где весь народ! И — Лобное место сравняв — в поход: Птенцов — собирать — сирот. Народ обезглавлен и ждет главы. Уж воздуху нету ни в чьей груди. Архангел! — Орел! — Гряди! Не зарева рыщут, не вихрь встает, Не радуга пышет с небес, — то Петр Птенцам производит смотр. 7 мая 1918,
третий день Пасхи
«Змея оправдана звездой…»