что — пусть режут! Пусть жарят! — изловчился вдруг И — головой прошиб сундук! И к донне Марции на ручки! А ведьма: «Отстояли внучка! Теперь ему другой закон, — Вторым крещением крещен!» И, смраду завязавши в узел, Мне пуд нос тычет: «Как в союзе Дым и огонь, перст и ладонь, Всадник и конь, — так в этот узел Я кровь твою стянула. Вновь Цвесть будешь ты — всем на любовь. Еще приказываю прямо На спинке спать, и будет дама К тебе с визитом из трубы. А если за мои труды Хоть слово ты о том, что видел И слышал… то — не будь в обиде, Коль шейку… Понял? — Ну, смотри!» А час спустя после зари… Первые звуки менуэта. Последний слушатель — Венская гостья — бабочкой выпархивает в дверь. Вокруг Казановы — никого. Он — в пустоту — со все возрастающим жаром.
…Уж полная луна вставала Предстала мне из мглы канала — (утишая голос)
Не смею имени назвать — Венеции младая мать И соименница, из пены Как тб — возникшая. Колена Я жарко обнял ей. Она ж, Дивясь на юный возраст наш, Как нехотя, с улыбкой важной Нам плащ свой приоткрыла влажный… И вот, на лбу моем, меж струй И водорослей — поцелуй… Когда ж пурпурно-бирюзовый День занялся… Старый камердинер
(в дверях, громким шепотом)
Герр Казанова! Казанова
(спросонок)
Что? Кто? Ни с места! Что? Раздет! Не принимаю. Старый камердинер
Я портрет Принес вам. Казанова
Что за лепет вздорный? Что за портрет? Старый камердинер
Сказать зазорно, В каком, поганейшем из мест, Висел… Казанова
(принимая из его рук портрет, вглядываясь)
Что значит? Старый камердинер
Вот вам крест, Бог покарай меня подагрой! —
