Жизнь обратившие мою… Я вижу… И литеры встают из-под руки, — Старинные — из-под руки старинной, Старинной — старческой — вот этой вот — моей… (Смотрит на свою руку.)
Когда-нибудь в старинных мемуарах Какая-нибудь женщина — как я Такая ж…» На пороге — существо в плаще и в сапогах. Высокая меховая шапка, из-под нее медные кудри. Вся в снегу. Стоит неподвижно.
Казанова
Весь небесный сонм! Вы — Генриэтта или сон? Франциска
Не сон я и не Генриэтта, Я — он, верней сказать: одета Как мальчик — как бы вам сказать? Я — девочка. (Отряхивает плащ.)
Казанова
Но дети спать Должны, а не бродить, как духи! (Разглядывает.)
Костер в глазах. Сережка в ухе. (Кладет руку на огонь свечи.)
Нет, жжется. Брежу или сплю? Франциска
(отчетливо)
Я к вам пришла сказать, что вас люблю. Казанова
(успокоившись)
Так. Значит, сплю. Должно быть, по дороге Из Дукса. Добрый Жак укрыл мне ноги Плащом. — А все ж польщен! И вот под звон И стон метельный — сплю. И вижу сон. Так. Стало быть, дитя пришло сказать мне: «Я вас люблю». Музыки нет приятней Сих слов. Готов их слушать по часам (Должно быть, их подсказываю сам!) (Поддразнивая.)
Мне двадцать лет, я молодой, я храбрый… Франциска
Да вы не спите! Я святую правду Вам говорю!.. Я знаю, что глупа, Что так нельзя! Но целая толпа Гостей у них, и через край все вазы От роз, а на сударынях алмазы, Как солнца! А в буфетной — столько вин! А вы один — такой прекрасный господин! Так лучше всех! Казанова
(себе)
Должно быть, лесом еду. Я молодой?
