Кроме того, повсюду встречались группки сталкеров в комбинезонах с одинаковыми символами. Члены кланов имели некие опознавательные знаки, не зависящие от типа брони. Будь то повязки на головах, встроченные в комбезы ленты, полосы обыкновенной краски на шлемах или ботинки характерных цветов.
Оживлённая толкотня напоминала столицу, только вот вместо одежды многие люди носили подобия скафандров или натуральные скафандры. Прохожие все куда-то спешили, на вопросы не отвечали, равнодушным молчанием отделывались. Или ухмылялись, тем самым хотя бы подтвердив, что услышали, но всё равно проходили мимо…
Его первый зонный день был в самом разгаре, когда Ник решил самостоятельно отдалиться от посёлка в северном направлении, хотя бы на несколько шагов. Пусть рекордеры зафиксируют панораму натуральной Зоны, не сфабрикованной спецэффектами. К северу, он знал, уже настоящие аномалии начинаются, это рядом с южной границей почти безвредный участок, потому и жилья люди здесь понастроили.
Неподалёку от окраины его окликнул торговец:
– Эй, сталкер, не забыл гаечек прикупить? Двести рубалей торбочка!
– Какие гаечки? – не сразу сообразил Ник. Но уже через секунду вспомнил. Действительно,
Он изо всех сил избавлялся от ассоциаций с игрой. И ему это удавалось. Почти.
Гайки – ассоциировались более чем.
Если он их купит и начнёт бросаться – не возникнет ли ощущение дежа-вю? Сидит Коля перед компом и рубится с жуткими монстрами, гоняя «мышку» и барабаня пальчиками по «клаве»…
А уж чего-чего, но этой подмены ощущений необходимо избежать во что бы то ни стало! Потому как в жизни – не заиграешься. В реальности за концом игры не следующая жизнь поджидает, а очень даже смерть. Здесь только
Это наставление Леа он тоже запомнил крепко-накрепко.
И Котомин прошёл мимо, гайками не обзаведясь.
Кусочек степи открылся его взгляду за окраиной посёлка. В пейзаже ничего особенного. Местность как местность. Типичная лесостепная… зона.
Невдалеке виднелась роща. Левее неё просматривалась неслабая проволочная ограда. В лес не тянуло, и Ник побрёл в сторону колючей проволоки, частыми рядами натянутой на мощных столбах. За ними темнели какие-то кучи. Интересно, почему их огородили? Чем не объект исследования. Пойти поглядеть надо…
Неожиданно раздался негромкий хлопок, совсем рядом, и что-то несильно, но ощутимо стукнуло Ника прямо в нос. Журналист застыл на месте и схватился за пострадавший орган… На пальцах алела кровь.
– Что за-а… – только и успел выдохнуть Котомин, невольно отпрянув назад и вправо. Это его движение сопроводил более громкий звук, и сильнейший удар по корпусу отшвырнул Котомина, опрокинул наземь. Ощущение было как после размашистого удара бревном.
Ник лежал на спине и созерцал небо. Серое и хмурое, какое-то грязное… Чего в этом небе не было и в помине, так это красоты.
Со стороны окраины посёлка доносились громкие раскаты хохота. Репортёр с трудом поднялся, пошатываясь, встал на ноги и обернулся. Его взору предстала небольшая толпа сталкеров, они ухохатывались и тыкали в лопухнувшегося новичка пальцами. Специально собрались поржать над первоходом, заранее, предвкушая… И ни одна сволочь не предупредила!
Журналист уже понял, что нарвался на аномалию. Простецкий «трамплин». Реальный
Хрен там! Котомин присмотрелся. Всё равно ничего не видно… И вдруг, как вспышка, на миг возникла область, где воздух немного искажался, будто нагретый пламенем. Сферическая, пульсирующая, локальная. Появилась и тотчас исчезла. И сколько Ник ни всматривался, он не смог её высмотреть повторно… Но ведь увидел же!
Толпа насмешников постепенно рассосалась. Натешившись, все разбрелись по своим делам. Потирая ударенную грудь, измазанный в грязи, наверняка с окровавленной мордой,
– Давай свои гайки, блин!
– Извини, родной, теперь они стоят триста рубликов! – Торгаш заржал раскатисто и громко.
Ник с ним спорить не стал. Достал свой толстый бумажник, на который с интересом вытаращился барыга, и добавил ещё сотню. Выхватил из рук торгаша торбу и защёлкнул её железное кольцо в свободный карабин на ремне. Торба сострочена была хитрым образом, сбоку имелась дыра с рукавом, уходящим внутрь. Напоминал этот рукав ловушку в рыбацких сетях. Гайки не выпадали сами по себе, а сунув пятерню в этот рукав, легко можно было их извлечь.
Иногда не игра отображает жизнь, а реальность берёт
Репортёр вернулся в точку, где его «бахнуло». Вот в серой жиже следы, вот они резко обрываются… Котомин извлёк ржавую гайку с привязанным к ней лоскутиком белой ткани и бросил тестовый снаряд в том направлении. «Пух-х-х!!!» Фонтанчик грязи поднялся, брошенное испарилось, оставив густой дымовой шлейф. Воздух заиграл волнами.
И в этот момент Ник вдруг почувствовал лёгкую тошноту. Он сделал шаг навстречу аномалии, ощущение дискомфорта усилилось… Это наблюдение заинтересовало журналиста всерьёз. Оказывается, он эти аномалии может чувствовать?!
Исследуя свои реакции, первоход минут десять погулял по окрестности.
Прислушивался к ощущениям и, бросая гаечку, убеждался в их адекватности. Спустя некоторое время Котомин начал аномалии… видеть, что ли? Возможно, воспринятое мозг наловчился переводить в визуальный ряд. И теперь в глазах мельтешили, не исчезая, явственные размытости воздуха, дополняя тошноту.
Увлёкшись, Ник достаточно прилично отдалился от посёлка сталкеров. Он и дальше увлечённо топал бы по раскисшей от резкого потепления земле, но его первую исследовательскую экспедицию неожиданно прервало громкое хриплое дыхание. В голове мелькнуло бредовое предположение: линейная капральша с блокпоста взаправду пожелала умника превентивно грохнуть и догнала в Зоне!
Котомин выхватил из кобуры пистолет, купленный в посёлке, и резко обернулся. За его спиной стояло и хрипело огромное животное с мордой, как у собаки породы боксёр. Но не собака. Огромные клыки выдавали его истинное происхождение.
Кабан…
Ближе к ночи они добрались до подземных коммуникаций бывшего бункера штаба ГО, что ещё при совдепии вырыт был. Отсюда в разные стороны вели катакомбы. Некоторые обрушились давно, какие-то до сих пор держались. В Зоне имелись ещё одного типа подземные туннели. Новоявленные… С виду обычные, и кирпич рыже-бурый того же времени, однако не упомнят старожилы, чтоб такие ходы существовали раньше. Появились вдруг, и вот они уже есть, будто входы были раньше закрыты, а теперь пооткрывались. Откуда взялись, неизвестно, но часть из них вела прямиком в сердцевины многих важных объектов и территорий.
Только вот передвигаться по ним – далеко не все способны. Без плана лабиринта, в полную неизвестность, в кромешную тьму, полную ловушек… Долгие годы понадобятся, чтобы изучить не фрагментарно, а целиком. Мало кто ходит, мало кто знает как. Артефактов здесь нет, потому сталкеры по совместительству диггерами не торопятся становиться. Хотя уж где-где, а здесь напрямую бегать куда сподручнее. Ведая, куда и КАК.
В одном боковом помещении напарники и остановились на ночь. Вход прикрыли старым полусгнившим диваном, невесть откуда здесь взявшимся, и прижали вогнутой шлюзовой дверью. Покорёженная, валялась она внутри, видимо, каким-то мощным взрывом сорвало эту плиту с петель. Но отсутствие следов того самого взрыва снаружи, в самом коридоре, свидетельствовало о том, что совсем не ударная волна прогнула толстенное «железо». Телекинетический удар виной тому. Матёрый карлик-бюрер прошёл тут. Скорее всего и до сих пор обитает в глубинах коридорных.
