Ловчий желаний

Ошарашенный Луч затравленно огляделся. Вокруг холма на ровной, подстриженной, газонистой травке горами лежали трупы… женские… и лица одинаковые, точно такие же, как у неё.

– И я! И я!!! Все мы соскучились!!!

Губы мёртвых марионеток зашевелились, хором, словно по команде.

Шатуны?! В таком количестве?! Или…

Бац! Башкой прямо в бетонную панель жахнулся. Штукатурка с неё засыпала глаза и ноздри. «Фу-у, блин! Ну их куда подальше, такие пробуждения!»

Луч отплевался, высморкался в пол и пополз вдоль узкого туннеля берлоги, которую образовали рухнувшие стены бывшей общаги. На выходе из этой норы стояла растяжка, которую он сообразил вечерком. «Лимонка» найденная пригодилась, а точнее, НЕ пригодилась. Ну и слава яйцам! Шарахнула бы, забреди сюда кто-то, и обвалила перекрытия. Луч аккуратно снял гранату и смотал проволоку. До следующего раза пускай погодит растяжечка. Какой он будет, тот следующий раз, и где, неизвестно, но будет – обязательно.

«В глубине Черноты не бывает так, чтоб не было. По умолчанию НЕ…»

Несмотря на сон идиотский, выспался сталкер отлично. Сил поднабрался. Организм отдохнул. Хорошо! Переход предстоит долгий, к самому берегу реки Припяти. Там, напротив подстанции сгнившей, буй фарватерный почти под бережок вынесен. Под ним, родимым, водолазный скафандр припрятан, средство переправы надёжное, перебраться через реку поможет быстро и нырнуть в самую Черноту. И если не случится по пути отыскать что-нибудь серьёзнее «макарова», именно с помощью ВКГ112-го придётся пару ходок тудым-сюдым делать, поторговать трошки. Южнее скупщики часто снуют по ближнему околозонью. Проторенный с этой, внешней стороны Красной Линии тракт курсом к бывшему главному блокпосту правит. Дороги в Причернье долго не существуют, но общее направление выдерживать можно.

Только бы его приныченный скаф какая-нибудь сволочь не отыскала случайно…

Этот способ переправы Луч давно освоил. Чуть ли не единственный способ для сталкера, желающего на этом участке границы в любой момент покинуть Зону и вернуться в неё из Предзонья. Все берега и воды Припяти контролировали головорезы, в прошлом ветераны морпеховские и флотские плюс дезертиры из интервояк. Лютые да жадные, за что коротко названы: пираты. Акваторию они превратили в своё «морское царство» и властвовали здесь давно и безраздельно. С интервояками Внутреннего Патруля у них типа неофициальный союзный договор имелся, потому «красную линию» как таковую на участке вдоль реки и не протягивали, обошлись без оградки.

Пираты соглашались перевозить сталкеров из Предзонья в Зону и обратно, но в здравом уме никто из опытных бродяг не соблазнялся услугой этой. Уж слишком много амуниции и артефактов пираты эти перекупщикам продавали. И ежу понятно, что не сетями они их в реке ловят. Да и после не видел никто сталкеров, уплывших с ними. Зато трупы в одних подштанниках изредка прибивали к берегу волны. Монополия на водный путь требует жертв…

Где-то на улице зазвенела пустая жестянка. Луч достал пистолет и осторожно выглянул в щель между шкафами и старым трансформатором, которыми накануне забаррикадировал единственный дверной проём.

И кому ж там не спится?..

Снаружи пусто вроде. Обзор маленький, блин. Но банка дзынькнула, будто её ногой кто задел, – растяжно так зазвенела, пролетая по щебню. Либо неопытный кто-то шёл, либо идущий спешил. Краем глаза Луч уловил тень, мелькнувшую между домами. И спустя минуту в проходе, кварталом ниже, появились две фигуры. С виду «братья»-сталкеры. Гуськом, один за одном, короткими перебежками пробирались, и комбинезоны их лёгкие, модели «Заря», были классикой сталкерской, по карману не богатым на удачу бродягам.

– Эй, человеки! Не жухайтесь, вчера тут патруль зачистку делал! Если кто и остался, только ходоки ночные по подвалам!

Луч крикнул, а сам на всякий случай за стенку спрятался. Двое замерли и к земле прижались. Думали долго, секунд тридцать. Тупые, наверное, или молодые. Потом, шумно прочистив горло, гаркнул один из них:

– Чьих будешь, тело?!

– Сам холоп! – ответил молодому Луч. – Я свой, бродяга! Подонки обобрали и подыхать бросили! Пацаны! Я Луч, слыхали про такого? Помощи прошу! Составьте компанию до посёлка любого!

Два «комбеза» замешкались, шушукаться принялись. После совещания другой голос крикнул:

– Тот самый Луч, что Косого в болотах поднял и на руках вынес?

Добрые дела таки не всегда наказуемы… Или это враги Косого? Хрен их знает. Всё равно слухи правду сеют, хоть и не в полном объёме. Признаваться надо.

– Да, он самый! Помню ту морду, наполовину парализованную, бородку рыжую да лысину.

Сталкеры тотчас поднялись во весь рост, видимо, поверили словам. И направились в его сторону.

– Где ты там, легенда, мля?! То мой братан старшой был, Юрка. Вылазь, не обидим!

«Ага, обидят они меня… обидчики нашлись. Срезал бы вот счас двумя прицельными выстрелами…»

Луч налёг всей массой тела на трансформатор. Тот со страшным скрежетом грохнулся наружу, увлекая за собой толстую фанеру шкафов. Проход очистился. Сталкер выбрался из норы, на всякий случай держа за спиной взведённый «макар». Жизнь по сути своей непредсказуема. А жизнь в Зоне и в Предзонье непредсказуема в кубе, и то в случае удачи пламенной. Поэтому – не верь никому никогда… почти никогда.

«Задолбавшись игровым процессом, игрулю с утреца перезагрузить можно и на свежую голову продолжить. В реале же „утра“ может и не случиться вовсе!»

Навязчивые сравнения окружающей реальности с виртуальными играми лезли в голову. Всё-таки поотвык от Зоны, видать. На всякие посторонние воспоминания и ассоциации мысль отвлекается.

Репортаж века

Шахматы действительно скрасили дорожное томление. До Харькова пассажир Бондаренко намеревался следовать, проглядывая свежие новости по многим сетевым каналам в мазохистском поиске всё новых и новых свидетельств. Целенаправленное влияние, предположенное им на основе сопоставления и анализа фактов, уже проступало буквально везде, куда ни глянь!

Но станция назначения и вправду обреталась далеко не в Подмосковье, так что времени… гм… вагон. Как бы не затошнило от потоков крови, криминальной грязи, слёз жертв катаклизмов-катастроф и гламурной патоки, ретивыми стараниями коллег льющихся с экрана, выдавливающихся и сочащихся… Он старался не думать о том, что сам такой. Впервые в жизни ему делалось не по себе, стоило лишь призадуматься на тему.

Ещё неделю назад и он был одним из активных участников гонки за всем, что продаётся лучше всего: любой негатив, катастрофа или «жареный» факт. Был невольным (хотелось поверить…) пособником силы, пинками загоняющей человечество в пропасть, из которой обратно не выкарабкаться.

Да-а, с ним явно что-то случилось… Он просто сам себя не узнавал!

Он вспомнил вдруг, каково это – испытывать угрызения совести.

И Бедлам это почуял. Иначе ни за что не помог бы. Даже Коту Базилио, он же Паук, другану пожизненному, – отказал бы наотрез. И правильно сделал бы… Бы, бы, бы – сплошная виртуальность. Вот бы вся эта история к простой игре воображения и привела в итоге! Первый раз в жизни лучшим гонораром стал бы факт, что репортаж не удался, журналистское расследование провалилось… Но пока что – сплошное беспросветное БЫ, символ тройственной унии неизвестности, необязательности и неустойчивости.

Честно говоря, Ник не предполагал, что он Бедлама настолько шокирует… Со всей олигархической непосредственностью главный экоросс страны устроил истинный бедлам. Он швырялся предметами одежды и просто предметами, он буквально заплевал бывшего одноклассника, покрыл брызгами слюны. Как только морду не начистил, удивительно… Он так орал, что даже тренажёры, кажется, от страха в пол и стены качзала вжались.

Невероятно, но факт – хозяин замка-бункера даже редко употребляемые слова использовал в гневной