Она стояла со спокойным и величественным видом. Ее глаза смотрели прямо на меня, будто мысленно заставляя меня извлечь это скрытое воспоминание наружу.
Затем я вдруг увидел и почувствовал нечто такое, чего никогда не замечал прежде, – красивую золотую цепочку на ее шее, тщательно скрытую от посторонних глаз под платьем. Я нащупал небольшой бриллиант и даже смог разобрать крошечные буковки, выгравированные на металлическом обрамлении.
С К – M X
Я вдруг понял, что для меня это чрезвычайно важно, что это связано с подсознательным образом. Когда-то очень давно Мариан Харрисон была моей.
Обалдевший, я шагнул вперед и взял цепочку в руку. Сжав ее, я и нащупал кольцо.
– Ты наденешь его снова, моя дорогая?
Она протянула мне левую руку.
– Стив! – вздохнула она. – Если по правде, то я никогда и не снимала его…
– Но я до сих пор его не видел…
– Ты бы и не увидел, Стив, если бы не вспомнил, – сказал Джон Харрисон.
– Но послушайте…
– Это моя вина, – заявил он решительно. – С тебя все началось, тобой все и кончилось, Стив. Когда Мариан подцепила Мекстромову болезнь, она возомнила, что причинит тебе страдания, которых могут избежать остальные. Поэтому я вычеркнул ее из твоего сознания, Стив, и устранил все возможные ассоциации. Затем, когда за нами пришли люди хайвэя, я пустил это дело на самотек, потому что Мариан стала для тебя недосягаемой, все равно, что умерла. Я прошу прощения за то, что вмешался в твои мысли и чувства.
– Прощения? – вспыхнул я. – Мы с вами попали в беду и только вы можете вызволить нас из этой мышеловки.
– Вызволить? – пробормотал он. В его колючих глазах мелькнула искорка понимания, и он стал еще более решительным и самоуверенным.
Мариан чуть откинулась назад в моих объятиях и заглянула в глаза.
– Стив! – воскликнула она. – Это должно получиться!
Тут в разговор встряла Глория Фарроу:
– Нам придется основательно потрудиться! – И начала лихорадочно перебирать медицинские инструменты.
Говард Маклин и Джон Харрисон затеяли какое-то телепатическое совещание, прервавшееся только когда Джон Харрисон обернулся к Филиппу с пожеланием, чтобы их не беспокоили.
Мариан нехотя высвободилась из моих объятий и потащила меня из комнаты.
– Пойдем, поможем ему, Стив! То, что мы собираемся сделать, не стоит видеть ни одному телепату.
Филипп погрозил мне ключом от ящичка сигнализации.
– Может, расскажешь нетелепату, что вы там готовите.
Я улыбнулся.
– Если у твоего отца хватило мысленной энергии вычеркнуть Мариан из моего мозга, то провести переориентировку Фелпса для него плевое дело. А раз мы выбьем дурь из головы главаря, то пойдем по пирамиде дальше, линия за линией, эшелон за эшелоном, и каждый переориентируемый рекрут будет только умножать наши силы. А завершив операцию, возьмемся за остальную человеческую расу.
Вот почти и все. Медицинский центр и люди хайвэя образовали одно агентство, призванное отбирать ничего не подозревавших переносчиков и больных, которым суждено было постепенно вытеснить человеческий род. Мы пока не продвинулись ни на шаг в решении основной проблемы, поэтому я до сих пор весьма преуспевающий человек.
Я пишу отчет, раскрывая наш секрет, ибо хочу уменьшить страдания жертв Мекстромовой болезни.
Поэтому мне хочется закончить с убедительной просьбой ко всем:
Пожалуйста, не колесите без толку по нашим хайвэям, пока вы здоровы. Вряд ли я смогу заразить всю человеческую расу, и я не намерен выбирать и выискивать какие-либо ценные экземпляры, чтобы уделить им особое внимание. Я объезжаю только тех людей, чьих близких уже коснулась Мекстромова болезнь, чтобы они не расставались со своими любимыми и родными. Остальные пусть ждут своей очереди.
И она придет рано или поздно. Тридцать дней назад родился наш первенец – Стив. Он оказался вполне здоровым маленьким мекстромом. Как и его папочка, Стив-младший – переносчик.
