– Но какими судьбами?
– Некогда объяснять. Я мигом спущусь с ключом.
– Да, Стив.
Я вышел, прихватив регистрационную книгу. Через мгновение я был уже на третьем этаже перед камерой Мариан. Когда я ворвался туда, она была уже готова. Не успела за нами захлопнуться дверь, как она поволокла меня к камере брата.
– Что случилось? – спросила она.
– Потом! – бросил я и открыл камеру Филиппа. – Иди разбуди Фреда Маклина и вели ему придти сюда! Затем Алисе, а потом будите вдвоем остальных и отсылайте наверх. Как только управлюсь, вызову тебя по коммуникатору.
Мариан ушла с ключом и книгой, а я потряс за плечо Филиппа Харрисона.
– Проснись! – закричал я. – Проснись, Филипп!
Филипп что-то пробормотал.
– Проснись!
– Что?
– Это я, Стив Корнелл! Вставай!
Зевая, Филипп выбрался из-под одеяла. Он посмотрел на меня, прищурившись спросонок, потом вытаращил глаза, подошел к умывальнику, намочил полотенце холодной водой и обмакнул им лицо, плечи, тело. Бросив полотенце в раковину, обернулся ко мне с просветлевшим лицом. В его глазах смешалось любопытство и изумление.
– Что происходит? – спросил он и принялся наскоро одеваться.
– Я бежал, хорошенько отделал специалиста Фелпса, захватил центральный контрольный пункт. Мне нужна помощь. Если не поторопимся, нам долго не продержаться.
– Да уж. Придется поторопиться, – сказал он кисло. – Есть какой-нибудь план?
– Мы…
Отворилась дверь, пропуская Фреда Маклина. Он на ходу одевал рубашку.
– Что происходит? – спросил он.
– Слушайте! – сказал я быстро. – Если будете постоянно меня перебивать и требовать объяснений, у нас вообще не останется времени. Существуют две опасности. Первая – это охранник внизу у лестницы. Вторая – неожиданные посетители. Возьмите парочку ребят помоложе и уберите этого охранника. Только быстро.
– Ладно. А ты?
– А я усмирю заложников. Поскольку знаю, как расстегивать лифчики, то устрою такое представление, что вам и не снилось.
– Но как? – изумился Филипп, прежде чем испариться.
– Соблазню всю тюрьму, – ответил я.
В коридоре шла какая-то суматоха, но я не стал разбираться и направился к спецу Фелпсу. Я успел вовремя. Он очнулся и застонал. Выбора не было, и я свалил его коротким ударом под ложечку, а потом добил вторым.
Когда вошла Мариан, он уже погрузился в тяжкое забытье.
– Думаешь, тебя разбудили для того, чтобы… – обернулся я к ней.
– Я отдала ключи и книгу Джо-Анни, – сказала она. – Джо-Анни – хрупкая девочка, которую ты отделал в Огайо. Она в курсе, Стив. И она взяла в помощь близнецов Маклинов. Думаю, поднять на ноги лагерь – работа для малолеток. – Она с отвращением посмотрела на Фелпса. – А как быть с ним?
– Он еще пригодится, – сказал я. – Используем его, чтобы выкупить свободу.
– Думаешь…
Дверь вновь отворилась. Это был Джон Харрисон. Он остановился в проеме двери и взглянул на нас с угрюмой усмешкой. Я никогда раньше не видел патриарха семьи Харрисонов. Он стоял высокий, статный, увенчанный копной белоснежных волос, с белыми бровями и усами. Его глаза здорово контрастировали с этой белизной. Они были ярко-карими.
Передо мной стоял человек, которому я отвел основную роль в осуществлении нашего побега. Джон Харрисон должен был обеспечить нам прикрытие.
У него оказался густой и мощный голос, который звучал так непреклонно и самоуверенно, что ни у кого не хватало смелости перечить.
– Да, сынок! Похоже, ты хорошо потрудился этой ночью. И что же нам делать дальше?
– Бежать отсюда к чертовой матери! – ответил я, удивляясь про себя, с чего это я вдруг решил, что это Джон Харрисон. Густой и звучный голос вызвал какое-то смутное воспоминание. Что-то очень важное начало всплывать из трясины моего подсознания, пытаясь вырваться наружу.
Я перевел взгляд с острых карих глаз на Мариан. Я увидел ее словно впервые, – безо всякой косметики, красивые волосы свободно рассыпаны по плечам, слегка загорелые стройные ноги. На несколько мгновений ее образ померк, уступив место знакомой фигуре Катарины. От такого коллажа голова пошла кругом. Затем ложный образ померк, и я снова видел одну Мариан.
