Он позвал в кабину товарища Бдительного и Сару, и они еще раз проверили план действий. Сэлли-Энн будет над полосой Тути завтра в пять часов двадцать минут и сможет оставаться в воздухе до восьми тридцати. Крейг предусмотрел на дорогу от лагеря до полосы три часа, с учетом возможных задержек и неприятностей. Таким образом, они должны были выехать из лагеря в два часа тридцать минут при идеальном стечении обстоятельств, но не позднее пяти часов утра.
Это означало, что к воротам лагеря они должны подъехать примерно в полночь. Два с половиной часа – на захват, дозаправку грузовиков, освобождение заключенных и поиски Тунгаты.
– Хорошо, – сказал Крейг, – я хочу, чтобы командиры каждой группы повторили свои обязанности. Начинай ты, Сара.
– Я со своими людьми беру инструменты и направляюсь к первому бараку.
Крейг выделил ей двух помощников на тот случай, если Тунгата не сможет идти самостоятельно. Первый барак, стоявший в отдалении от других, был обнесен дополнительной оградой из колючей проволоки и явно был предназначен для содержания самых важных заключенных. Кроме того, Сара видела, что именно в этот барак Тунгату увели с плаца после их последней встречи.
– Мы находим его и доставляем к месту встречи у главных ворот. Если он сможет передвигаться самостоятельно, я оставляю своих людей освобождать других заключенных.
– Хорошо.
Сара все поняла идеально.
– Вторая группа.
– Пять человек занимается сторожевыми вышками по периметру… – начал повторять свои инструкции товарищ Бдительный.
– Тогда все, – сказал Крейг. – Все зависит только от одного. Я говорил об этом пятьдесят раз, но повторю еще раз. Мы должны захватить передатчик, прежде чем они выйдут в эфир. У нас есть на это минут пять. Две минуты на то, чтобы радист понял, что происходит, две минуты – на запуск генератора и достижение им номинальной мощности, минута на то, чтобы установить связь со штабом в Хараре и передать сигнал тревоги. Если это произойдет, мы все погибнем. – Он взглянул на часы. – Пять минут восьмого. Пора выходить на связь. Где человек, который говорит как машон?
Крейг тщательно объяснил, что нужно сказать, и с облегчением понял, что партизан оказался сообразительным.
– Я скажу, что колонна задержалась в пути. Один грузовик сломался, но мы сможем починить его сами. Мы прибудем в лагерь позже, чем обычно, ночью.
– Именно так.
– Если они начнут задавать вопросы, я должен ответить: «Вас не понял. Плохо слышно», повторить: «Прибудем позже» и отключиться.
Крейг стоял рядом, когда партизан выходил на связь, слушал, не понимая, ответы радиста из лагеря Тути и не смог уловить и тени подозрения или тревоги в его искаженном помехами голосе.
Партизан закончил сеанс связи и передал микрофон Крейгу.
– Он сказал, что все понял. Будут ждать нас ночью.
– Хорошо. Можно поесть и немного отдохнуть.
Есть, впрочем, Крейг не смог. Его поташнивало от напряжения и зрелища ужасной бойни на мосту. Переполненные ненавистью партизаны наносили пангами ужасные раны. Во время партизанской войны он много раз становился свидетелем ужасных смертей, но так и не привык к ним.
«Слишком яркая луна», – подумал Крейг, выглянув из под тента первого грузовика. До полнолуния оставалось всего четыре дня, и высоко парившая луна заливала землю ярким светом. Грузовик раскачивался и подпрыгивал на неровной дороге, поднимаемая им пыль забивала горло.
Он не рискнул остаться в кабине, даже вымазав грязью лицо. Внимательный человек мгновенно узнал бы его. Рядом с водителем сидел товарищ Бдительный в полной форме младшего офицера, включая бордовый берет и наплечные нашивки. Рядом сидел говоривший, как машон, партизан, тоже в берете. Крупнокалиберные пулеметы были заряжены и взведены, около них стояли опытные бойцы, еще восемь партизан в форме Третьей бригады сидели на скамейках, остальные прятались вместе с Крейгом под тентом.
– Пока все идет хорошо, – пробормотала Сара.
– Пока, – согласился Крейг. – Но я предпочитаю плохое начало и счастливое окончание.
Он услышал три удара по задней стенке кабины. Так товарищ Бдительный сообщал, что они приближаются к лагерю.
– Как бы то ни было, только вперед. – Крейг развернулся, чтобы посмотреть в специально прорезанное в брезенте отверстие.
Он разглядел сторожевые башни, похожие на фоне ночного неба на буровые вышки, кое-где блестела колючая проволока. Потом, совершенно внезапно, небо осветилось. Прожекторы, установленные по периметру лагеря, тускло засветились, потом вспыхнули ослепительным светом. Вся территория лагеря была освещена, как днем.
– Генератор, – простонал Крейг. – Господи, они включили генератор, чтобы встретить нас.
Крейг совершил первую ошибку. Он планировал провести операцию в полной темноте, чтобы ослепить охранников светов фар грузовиков. Только сейчас он понял, насколько логично поступили охранники, запустив генератор и включив освещение, чтобы встретить грузовики и разгрузить их.
Поворачивать назад было поздно. Оставалось только ехать вперед к прожекторам. Крейг чувствовал себя совершенно беспомощным, он даже не мог общаться с сидевшим в кабине товарищем Бдительным. Он проклинал себя за то, что не предусмотрел такую возможность, но сделать уже ничего не мог.
Охранники не открывали ворота. Рядом с караульным помещением находилось укрепленное мешками с песком пулеметное гнездо, и Крейг увидел, что ствол пулемета был направлен прямо на приближавшиеся грузовики. Из караульного помещения вышел сержант в сопровождении четырех десантников.
Сержант встал у ворот и поднял руку. Потом он подошел к кабине и что-то спросил. Партизан в берете, не задумываясь, ответил, и голос сержанта сразу даже изменился. Он определенно ожидал услышать другой ответ. Он заговорил громче, явно угрожающим тоном. Крейг не видел самого сержанта, но заметил, как отреагировали охранники. Они стали снимать автоматы и окружать грузовик. Обман был раскрыт.
Крейг постучал по ноге стоявшего рядом партизана. Это был условный сигнал, и партизан мгновенно бросил гранату, которую держал в правой руке с уже выдернутой чекой. Она пролетела по высокой параболе и упала точно в пулеметное гнездо.
Почти одновременно Крейг отдал приказ стоявшим рядом бойцам:
– Убейте их.
Они высунули стволы автоматов через прорези в тенте и начали стрелять. До солдат было не более десяти шагов, и они даже не успели поднять автоматы. Сержант побежал к караулке, но товарищ Бдительный дважды выстрелил ему в спину из «ТТ».
Сержант упал, и в тот же момент взорвалась граната. Пулеметчика разорвало на куски, и ствол пулемета бесцельно задрался верх.
Крейг высунулся из-под брезента и отчаянно закричал в открытое окно водителю:
– Вперед! Ломай ворота!
Взревев мощным дизелем, «тойота» рванулась вперед. Раздался оглушительный треск, грузовик на мгновение замедлил ход, потом вылетел на ярко освещенную площадку, волоча за собой обрывки колючей проволоки и обломки столбов.
Крейг встал рядом с пулеметчиком.
– Налево… – Он направил огонь на бревенчатую, крытую соломой казарму рядом с воротами. Пулеметчик выпустил длинную очередь в выбежавших из дверей полуголых солдат.
– Сторожевая вышка справа.
Они находились под огнем охранников. Пули свистели и щелкали рядом с головами, как удары бича. Пулеметчик в кузове прицелился, пулемет стал пожирать ленту, плюясь пустыми гильзами. Потели щепки и осколки стекла от окон башни, охранников отбросило назад плотной волной огня.
– Первый барак прямо впереди! – крикнул Крейг Саре. Она сидела рядом с двумя бойцами у заднего
