Мэри Шеппард была поразительно похожа на Джозефин, если не принимать во внимание ее убогий наряд. Ей было всего восемнадцать, но своей чопорностью она походила на старую деву. Туго зачесанные и заплетенные в косы волосы делали ее лицо слишком худым. Под густыми ресницами прятались прекрасные зеленые глаза, но их цвет тускнел на фоне бледного лица и убогого платья. Его накидка поглотила ее стройную фигуру, вернее, то, что он успел заметить под бесформенным платьем.
Адам почувствовал угрызения совести. Никогда в жизни он не был так груб с женщиной. Он вел себя как животное, придавив ее к постели и сунув руку ей под юбку. Ему хотелось наказать Джозефин.
А вместо этого он накинулся на «Деву Марию». Ему невольно вспомнились ее теплая кожа, изящный изгиб и мягкость бедра, соблазнительный жар там, куда скользнула его рука. Адам пришел в ужас, когда понял, что едва не овладел ею силой.
Даже сейчас он горел желанием узнать, какие еще секреты скрывает ее уродливое платье, и гадал, сможет ли завлечь Мэри Шеппард в свою постель и подчинится ли она необузданному порыву. Но он отогнал эти мысли. В любви он предпочитал опытных женщин, а не девиц с поджатыми губами.
– Я могу доказать, что права. – Она резко повернулась и направилась к тумбочке у кровати. Выдвинув ящик, Мэри начала копаться в его содержимом.
Адам с интересом наблюдал, как она выложила запасную свечу, гусиное перо, серебряную чернильницу, пачку чистой бумаги и дешевый готический роман.
Неизвестно почему ее действия вызвали в нем раздражение.
– Что вы делаете?
– Ищу образец… – Она вытащила из книги листочек, очевидно, служивший закладкой, и торжествующе помахала им. – Ага! Вот и доказательство, сэр! Это докажет вам, что письмо было подделкой.
Он взял у нее листок. Судя по всему, это был список покупок: три пары чулок (шелк), розовая лента (1 ярд), ноты (5?), кожаный ошейник (Принни)…
Пробегая глазами список, Адам почувствовал, что ему становится не по себе. Он не хотел думать о Джозефин Шеппард как об обычном человеке, который покупает ноты для пианино и ошейник для собаки. Как и не желал придавать значения детскому почерку или чернильным кляксам.
– Видите? – спросила Мэри. – Вы же не станете отрицать разницу между тем аккуратным письмом и этим небрежным списком.
– Я признаю разницу в стилях. Но это всего лишь доказывает, что прощальное письмо она писала более аккуратно.
– Это доказывает, что здесь замешан не случайный грабитель. – Мэри, пристально глядя на герцога, шагнула к нему. – Пожалуйста, сэр, поверьте, что я знаю почерк собственной сестры. Ее наверняка похитил тот, кто презирает вашего брата. И вы должны помочь мне найти ее.
Мольба в этих зеленых глазах не оставила его равнодушным. Сунув листок в карман, Адам спокойно сказал:
– Вы ошибаетесь насчет Сирила. Его любят все, у него нет врагов.
Задумчивая складка пролегла между ее бровями, и она настороженно взглянула на него из-под рыжих ресниц.
– Возможно, он делал нечто такое, что с вашей точки зрения не выходит за рамки общепринятых норм поведения.
– Объяснитесь.
– У лорда Сирила мог быть роман с женой ревнивого мужчины. Аристократы не придают значения подобным пустякам.
– Мой брат был необыкновенно предан вашей сестре.
– Ну тогда он, возможно, наделал огромных карточных долгов и не смог расплатиться. Тот, кому он должен, и стрелял в него.
– Он пришел бы ко мне или к нашей матушке за деньгами.
– А не мог он выиграть пари и сделать нищим другого лорда? Ну должна же быть причина! Только человек, равный по положению вашему брату, мог в него выстрелить.
– Какой же, скажите на милость?
– Повеса. и ловелас. Бессердечный лорд, которому ничего не стоит заставить согрешить бедную простушку.
– О Господи! – взорвался Адам. – Да вы даже не знаете Сирила!
– Ну тогда расскажите мне о нем. Он игрок?
Ее прямота раздражала его. Адаму не нравилось, что эта девчонка осуждает его несчастного брата.
– Если бы кто-то поссорился с моим братом, он бы вызвал его на дуэль. Нападение из-за угла – поступок ревнивого любовника, а не порядочного мужчины.
– И порядочная женщина так бы не поступила. Однако вы без колебаний обвиняете Джо в этом ужасном преступлении.
– Прошу извинить меня за прямоту, но едва ли можно считать профессию вашей сестры достойной подражания.
Глаза Мэри расширились, и Адам увидел в них боль.
– Не оскорбляйте мою сестру! Они с вашим братом были партнерами в их союзе. Если вы считаете Джо бесчестной, то и лорд Сирил тоже не лучше.
