Том Роб Смит — вопросы и ответы
Обычно я начинаю с утра пораньше. Я — ранняя пташка, и мне очень нравятся первые утренние часы. Зато в полдень я совершенно не могу писать, поэтому предпочитаю отправиться на прогулку или не спеша пообедать, и только около двух вновь принимаюсь за работу. Впрочем, я редко засиживаюсь позже семи вечера. В сумме у меня получается долгий рабочий день, но такой напряженный график меня не утомляет.
Сейчас я работаю в кабинете, хотя и не придаю этому особого значения, что, наверное, к счастью, поскольку квартиру эту я арендую. Откровенно говоря, в ближайшее время я намерен переехать, так что через месяц-другой буду работать где-нибудь в совершенно новом месте.
Не скажу, что это была какая-то определенная книга, тем более одна. Пожалуй, в этом повинны все мои любимые произведения. И не только книги, кстати, а также и телевидение, кино и театр — мне всегда нравились всякие истории, и то, что я зарабатываю себе на жизнь, придумывая их, — просто здорово.
Список очень длинный, и я даже не знаю, с кого начать, — и мне снились бы кошмары, если бы я вдруг пропустил кого-либо. Кроме того, я не знаю, какой смысл вообще составлять такой список — вам нравятся разные авторы по разным причинам и в разное время дня. Составить подобный список — все равно что нацарапать фамилии на свежем цементе: сегодня он выглядит хорошо, а завтра при взгляде на него вы придете в ужас.
Большое влияние на меня оказал телевизионный сериал «24 часа» [11]. Мне захотелось написать роман, который оказался бы столь же захватывающим, как и он, чтобы читатель не смог оторваться от книги, не прочитав ее до конца. Я стал покупать выпуски сериала на DVD. Смотрел по три-четыре эпизода за один раз. Я не мог просто посмотреть одну серию и остановиться. Мне приходилось заставлять себя делать перерывы между просмотрами, чтобы не смотреть их день и ночь напролет. Разумеется, таких книг, что вы «проглатываете» за один присест, очень много, но я четко помню, что смотрел третий сезон сериала «24 часа» в начале работы над романом «Малыш 44».
Вы только не смейтесь, но еще одним фактором, повлиявшим на мое решение сесть за книгу, стал общественный транспорт. В то время я жил в Южном Лондоне, а на работу ездил в восточную его часть: если пробок не было, дорога в один конец занимала целый час, а бывало, что и полтора. Чтобы убить время, нужна была книга, причем не просто какая-нибудь книга, а такой роман, который мог бы увлечь и захватить так, что вы готовы были пропустить свою станцию метро. Именно такую книгу мне и захотелось написать. Так что я многим обязан Дистрикт-лайн[12].
Трамплином для написания романа стали для меня события, окружавшие реальную жизнь серийного убийцы Андрея Чикатило. Но топорная работа криминалистов, несправедливость, сама система — в смысле вдохновения это стало для меня более важным, нежели реально существовавшие персонажи. Кстати, одним из главных героев романа является Советская Россия — чудовищная смесь ужаса и абсурда. Причем я старался не отступать от истины чересчур уж далеко.
Однако я не стремился придать своему вымышленному серийному убийце черты характера реального преступника. Я взял его зверства, но не характер. Андрей Чикатило обнаружил, что боль, которую испытывают другие, доставляет ему истинное наслаждение. Это была его очень личная мотивация: ее невозможно понять или описать. Она принадлежит ему и только ему. Читатель, да и я сам, если на то пошло, не способен проникнуть в его внутренний мир. Поэтому существует опасность, что герой может показаться безжизненным, плоским чудовищем, а не живым человеком. Здесь кроется определенная ирония, поскольку убийца в реальной жизни зачастую как раз и является человеком скучным и невыразительным. Но станет ли книга от этого более привлекательной? Я решил, что нет, и посему мне пришлось переосмыслить аргументацию моего убийцы, так что какой бы извращенной ни выглядела цепь его логических рассуждений, это позволяет нам стать чуточку ближе к нему.
Меня привлекла сама идея о том, что проведению уголовного расследования мешает теория социального мироустройства, теория о том, что подобные преступления просто не могут существовать по определению. И в этом смысле сама идея романа и место его действия неотделимы друг от друга. Но нельзя сказать, что я вдруг, ни с того ни с сего решил, что сталинская Россия станет подходящим антуражем для моего романа, и тут же принялся подыскивать соответствующий сюжет. Просто чем больше архивных материалов я изучал, тем большее впечатление на меня производил этот отрезок времени и тем сильнее мне хотелось поделиться своими открытиями с другими.
Вы правы, некоторые факты надолго остаются в памяти, и совсем не обязательно потому, что они самые шокирующие или гнетущие. Помню, я прочел о том, как Сталин приказал провести перепись населения — кажется, в 1937 году. И когда были получены ее результаты, то они оказались намного ниже, чем того хотелось Сталину (из-за того что он убил очень много людей), и тогда он приказал расстрелять переписчиков. Это было настоящее безумие: людей казнили за то, что не оправдались его ожидания о большой численности населения, в чем он сам был виноват. И тогда Сталин взял цифры, что называется, с потолка, как мог поступить с самого начала.
В конце романа я привожу список рекомендуемой литературы. Во время работы над романом мне не попалось ни одной плохой книги об этом периоде; исторические зарисовки, мемуары, дневники — все они великолепны и невероятны.
Над продолжением романа «Малыш 44»!
Я очень любил Роальда Даля[13] — наверное, я прочел все, что он написал. Ну и, конечно, Толкиен, да и любые повести о приключениях и других мирах. Помню, как привязался к рассказам в жанре фэнтези, когда после прочтения страницы вам предстоит сделать выбор: спуститься в туннель, например, или подняться по лестнице. В зависимости от принятого решения вам нужно перевернуть разное количество страниц и, соответственно, перед вами разворачиваются разные
