Отец снял носки и стал разминать пальцы ног. Потом он встал — кровать выпрямилась вместе с ним — и зажег лампу. В комнате стало чуточку светлее. Он подошел к сундуку. Надя слышала, как скрипнула, поднимаясь, его крышка, но что он оттуда достал, она видеть не могла. Наверное, он оставил ее поднятой, потому что девочка не слышала, как она закрывалась. Интересно, что он собирается делать? Сейчас он сел на стул и стал привязывать к ноге какую-то полоску резины. А потом с помощью веревочек и тряпок стал сооружать нечто вроде самодельной обуви.
Почувствовав позади себя чье-то присутствие, Надя обернулась и увидела кота. Он тоже заметил ее, выгнул спину и взъерошился. Ей здесь было не место. Уж это кот знал совершенно точно. Испуганная, она повернулась, чтобы посмотреть, не заметил ли ее отец. Он опустился на колени, и его лицо появилось в узком просвете между кроватью и полом. Надя молчала, не решаясь даже пошевелиться. Отец ничего не сказал, встал и просто перевернул кровать на бок.
— Вставай.
А она не могла двинуть ни руками, ни ногами — тело решительно отказалось ей повиноваться.
— Надя!
Услышав свое имя, она встала.
— Отойди от стены.
Она подошла к нему, покаянно понурив голову, глядя на ноги отца, одна из которых оставалась босой, а вторая была обмотана тряпкой с привязанным к ней куском резины. Он опустил кровать на место.
— Что ты здесь делаешь?
— Я хотела узнать, что здесь делаешь ты.
— Зачем?
— Я хотела проводить больше времени с тобой.
Андрей ощутил, как его вновь захлестывает знакомое чувство: в доме они были одни. Ей не следовало приходить сюда: он неоднократно говорил дочери об этом ради ее же собственного блага. Здесь он становился совсем другим человеком. Он больше не был ее отцом. Он попятился от дочери, пока не уперся лопатками в стену, отойдя от нее так далеко, как только позволяли размеры комнаты.
— Папа?
Андрей прижал палец к губам.
Но он больше не владел собой. Он аккуратно снял очки, сложил их и сунул в карман. Когда он вновь посмотрел на Надю, то увидел лишь неясные очертания фигуры — она перестала быть его дочерью. Это был лишь очередной ребенок. Плохо видимый, нечеткий, любой ребенок, которого он мог себе представить.
— Папа?
Надя подошла к отцу и взяла его за руку.
— Разве тебе не нравится быть со мной?
Сейчас она стояла слишком близко, так что даже без очков он видел ее отчетливо — ее волосы, лицо. Вытерев со лба испарину, Андрей вновь надел очки.
— Надя, у тебя есть младшая сестра — почему ты не хочешь играть с ней? Когда я был в твоем возрасте, я все время проводил со своим братом.
— У тебя есть брат?
— Да.
— А где он?
Андрей указал на стену, на которой висели фотографии русского солдата.
— Как его зовут?
— Павел.
— Почему он не приходит к нам в гости?
— Он придет обязательно.
Ростовская область. Восемьдесят километров к северу от Ростова-на-Дону
Они сидели в электричке, которая уже подъезжала к пригородам, приближаясь к пункту их назначения — центру Ростова-на-Дону. Водитель грузовика не выдал их. Он провез их через несколько контрольно- пропускных пунктов и высадил в городке Шахты, где они переночевали у его тещи, женщины по имени Сара Карловна, и ее семьи. Сара, которой уже перевалило за пятьдесят, жила со своими детьми, включая замужнюю дочь, а у той было трое своих детей. В квартире обитали и родители Сары, так что на три комнаты приходилось одиннадцать человек — по одному поколению жильцов на каждую спальню. Льву уже в третий раз пришлось пересказывать эпопею своего расследования. В отличие от жителей северных городов, здесь уже слышали о преступлениях — об убийствах детей. По словам Сары, людей, которые не знали бы об этом, во всей области можно было пересчитать по пальцам. Тем не менее никакими фактами они не располагали. Узнав о примерном количестве жертв, ошеломленная аудитория погрузилась в молчание.
Вопрос о том, согласятся они помочь или нет, даже не возникал: вся большая семья принялась немедленно строить планы. Лев и Раиса решили дождаться сумерек, прежде чем выходить в город, поскольку ночью людей на заводе будет совсем мало. К тому же возрастала и вероятность того, что убийца окажется дома. Было также решено, что им не следует передвигаться по городу одним. Сопровождать их назначили двух энергичных представителей старшего поколения — бабушку и дедушку, а также трех маленьких детей. Льву и Раисе предстояло сыграть роль родителей, в то время как настоящие отец и мать малышей оставались в Шахтах. Подобный маскарад был вынужденной мерой предосторожности. Если охота на них велась уже и в Ростове, если государство догадалось о том, что они не собираются бежать из страны, оно будет искать мужчину и женщину, путешествующих вдвоем. А изменить внешность до неузнаваемости у них возможности не было. Да, оба постриглись и переоделись в новую одежду. Но все равно их одних, без сопровождения большой семьи, узнать было бы чрезвычайно легко. Раиса, правда, забеспокоилась, выяснив, что с ними поедут дети, поскольку не хотела подвергать их опасности. На семейном совете было решено: если что-либо пойдет не так и их схватят, дедушка с бабушкой заявят, что Лев угрожал им и они согласились помочь только из страха за внуков.
Поезд остановился. Лев выглянул в окно. На вокзале было многолюдно: в толпе он заметил нескольких оперативников в форме. Они всемером вышли из вагона. Раиса несла на руках самого маленького из братьев. Всем троим детям наказали вести себя шумно. Двое старших мальчиков поняли свою роль и охотно согласились, а вот третий был еще слишком мал, поэтому лишь растерянно смотрел на Раису, обиженно надув губки, интуитивно ощущая опасность и явно жалея о том, что его не оставили дома. Впрочем, только самый наблюдательный оперативник мог заподозрить, что с этой семьей что-то неладно.
На платформе и в главном зале тут и там виднелись чекисты: для обычного дня их было слишком много. Они явно кого-то искали. Хотя Лев и пытался внушить себе, что в розыск наверняка объявлено множество людей, инстинкт подсказывал ему, что облава устроена только на них одних. До выхода оставалось каких-нибудь пятьдесят шагов. «Сосредоточься на этом и не думай больше ни о чем», — сказал он себе. Они были почти у цели.
И тут путь им преградили двое вооруженных сотрудников госбезопасности.
— Откуда вы приехали и куда направляетесь?
На мгновение Раиса лишилась дара речи. Все заранее заготовленные фразы куда-то подевались. Чтобы не казаться насмерть перепуганной, она пересадила малыша с одной руки на другую и рассмеялась:
— Когда дети подрастают, они становятся такими тяжелыми!
В разговор вклинился Лев:
— Мы были в гостях у ее сестры. Она живет в Шахтах. Собирается выйти замуж.
