– Как вам вечер, Бетти?
– Прекрасно. А вам?
– Ужасный.
Она смотрела на него, стараясь уловить запах его одеколона. Она не могла понять, дрожал ли этот воздух между ними, или ее нервы были напряжены до предела.
Соблюдение этикета заставило ее обернуться к Джею.
– Джей, позволь представить тебе Макса Темплтона, мирового судью в этом городе. – Она повернулась теперь к Максу. – Макс, я хотела бы познакомить тебя с Джеем Стайнбергом, моим старым и очень близким другом из Атланты.
– Мне, действительно, очень приятно, – сказал Джей и поднялся, подавая руку.
– Мне тоже достаточно приятно, – подвел итог знакомства Макс, произнося это подозрительно натянуто.
Они пожали друг другу руки. Макс глянул на Бетти.
– Мне хотелось бы обсудить с тобой одно дело. Ты не возражаешь против того, чтобы выйти отсюда всего лишь на минуту?
«Неприятности», – предупредил здравый смысл.
«Иди», – толкало все остальное.
– Конечно, нет. Извини, я на минуточку, Джей.
– Пожалуйста. Было приятно познакомиться, мистер Темплтон.
– Мне тоже было приятно познакомиться, мистер Стайнберг. – Макс улыбнулся ему. – Я приведу Бетти через минуту.
Он взял ее за руку и повел к боковой двери так быстро, что юбка ее красно-коричневого с черным платья из легкого шелка развевалась, облегая ноги.
Они вошли в пустынный коридор и остановились под вбитым в стену канделябром, бросавшим слабый свет.
Они стояли лицом к лицу, и напряженность взгляда Макса отражала его чувства.
– Момент, – предупреждающе прошептал он.
Бетти почувствовала, что она в его власти, ее, как магнитом, тянуло к его телу.
– Что ты хотел обсудить?
– Только одно: если ты хочешь целоваться на людях, иди ко мне. – Он обнял ее за талию так, что она оказалась стоящей на носочках, покачиваясь и держась для поддержки за его плечи.
– Макс… Макс, – говорила она, доведенная до отчаяния, отрицательно качая головой.
– Я люблю твой голос. Произнеси мое имя еще раз.
– Максимилиан, не надо.
– Чертовски приятный голос. – Он поцеловал ее, прижимая к мягким одеялам на стене. Бетти боролась со своим смущением до тех пор, пока его настойчивый, ласковый рот не заставил ее присоединиться к таинству поцелуя.
Бетти простила себе, что сдалась. Макс так умел ласкать кончиком языка верхнюю губу, что ни одна женщина не устояла бы.
Она затрепетала, и теплая, сладкая боль возникла в низу живота. Бетти никогда не встречала такой первобытной силы: он не обращался с ней грубо, но в его объятиях хотелось бороться и хотелось, чтобы он тоже боролся. Она скользнула руками вниз по его телу, и он отодвинулся, позволяя ей обнять себя.
В нем было столько нежности! Движения его языка были осторожными и чуткими. Руки знали, где ласкать ее спину, они иногда задерживались наверху, где он сжимал ее плечи и нежную шею. Он заманивал, а не принуждал ее.
Ошеломленная, Бетти обхватила его талию и, к своему ужасу, поняла, что прижимается к нему бедрами все ближе. Макс был такой большой, сильный. Его чресла, когда он обнял ее, были тверды, как камень. Он самым соблазнительным образом касался нижней части ее тела.
Она откинула голову и посмотрела на него нетвердым взглядом. Он двигался в медленном, постоянном ритме, это заставило ее прикусить нижнюю губу, чтобы не застонать.
– Мы сейчас вернемся в зал, сядем с нашими добропорядочными спутниками, как будто ничего не произошло, – мягко приказал он.
Его низкий голос терпеливо уговаривал ее. При этом он продолжал мучить ее легкими ласкающими движениями своего тела.
– Думаю, мы станцуем два-три танца после аукциона, очень вежливо попрощаемся и уйдем в конце вечера с нашими спутниками.
Он помолчал, потом озорно изогнул черную бровь.
– Затем мы скажем каждому из них какую-нибудь вежливую причину, по которой им надо идти домой, а после этого встретимся у тебя.
Он провел руками по ее спине и положил ладони ей на плечи, осторожно лаская пальцами нежную кожу под сережками с топазами, и снова крепко обнял.
