Мокруха

пластиковый мешочек капельницы.

– Донде?

Парень улыбнулся.

– Я слишком плохо понимаю по-испански. Очень скоро вам станет легче.

Не успев ответить, Амадо отключился.

7

Дон не любил пиво. Он любил вино. Хорошее вино. У него вызывало отвращение пойло, которое в «Насесте» выдавали за шардонне. В этом баре напарник Дона и другие детективы полицейского управления Лос-Анджелеса имели обыкновение пить пиво и смотреть спорт по телевизору. Дону хотелось уйти отсюда, хотя он всегда с удовольствием проводил время с друзьями и коллегами. Ему даже нравился этот маленький сумрачный бар с обшарпанными перегородками между столиками и слоем опилок на полу. Но дешевая моча, которую здесь называли вином, вызывала у него головную боль. После первого бокала возникала болезненная точка где-то позади левого глаза. Еще один бокал, и точка вырастала до тупой боли, его начинало подташнивать. Три бокала обеспечивали Дону такое тяжелое похмелье, что у него появлялось желание взять пистолет и выбить себе мозги. Поэтому он перебрался в дорогой винный бар, затесавшийся между небоскребами делового района в центре города.

Ему нравился здешний бармен, парнишка со свежим, как у ребенка, лицом, совсем недавно окончивший университетский колледж по специальности энолога. Свой бар он называл не иначе, как энотекой – собранием вин, по аналогии с библиотекой. Возможно, парень был о себе слишком высокого мнения или просто переучился, но в том, что касается вина, он, несомненно, чувствовал себя, как рыба в воде. Дону это тоже нравилось. Общение с образованным барменом дополняло процесс опьянения приятным интеллектуальным содержанием. Только вот клиенты бара были ему несимпатичны. После рабочего дня сюда набивалось множество молодых мужчин и женщин, юристов и бизнесменов, разодетых в костюмы от «Братьев Брукс» и «Энн Тейлор», и принимались соревноваться в глупости, хвастаясь друг перед другом своими сотовыми телефонами, автомобилями «БМВ», персональными инструкторами и ценными бумагами.

Дон не сливался с этой толпой, хотя и не слишком выделялся. У него на лице отпечатались следы подростковых потасовок, но сломанный нос в совокупности со стрижкой «фантастик Сэм» придавали его грубовато-красивым чертам особую, удальскую привлекательность. Крепкий и мускулистый, он носил костюмы коричневого цвета, купленные в магазине готовой одежды. В целом, если бы не пистолет, засунутый на пояснице под брючный ремень, Дон ничем не отличался бы от коммивояжера или преподавателя математики в муниципальном колледже.

Он сидел за барной стойкой и наблюдал, как молодые, преуспевающие бизнесмены обмениваются визитками и пытаются выгодно всучить друг другу свой товар. Потом перевел взгляд на бармена и проворчал:

– В их возрасте я думал только, как бы потрахаться. А этих кроме денег ничего не волнует!

Бармен солидарно кивнул.

– Деньги стали новым божеством. Дон поднял свой бокал.

– А я поклоняюсь старым. За Бахуса! Он выпил.

– Хотите попробовать это же вино, но другого года?

– А тот год лучше? Бармен улыбнулся.

– Вот вы мне и скажете!

Он налил в чистый бокал небольшую порцию вина на пробу. Дон со знанием дела раскачал вино по стенкам бокала, отхлебнул чуть-чуть вместе с воздухом, погонял во рту и только после этого проглотил.

– Смородина. Смородина и винная ягода. Бармен улыбнулся.

– Я знал, что вам понравится.

Он наполнил бокал и отошел к другим посетителям, а Дон остался в одиночестве созерцать свое вино. Специфика профессии поневоле приучила его наблюдать за людьми и подслушивать их разговоры. Обычно он сидел и без труда различал в общем гуле старты и финалы словесных игр по правилам «ты мне-я-тебе»; следил, как в танце между мужчиной и женщиной зарождается взаимное влечение; на его глазах поведение людей развивалось естественным путем по предсказуемым направлениям. Но сегодня Дон отключился от всего на свете. Настроение у него было неважное. День выдался непростой.

Утро началось, как обычно – Дон принял душ, побрился, сходил на толчок. Дальше завтрак в кафешке «У Бетти»: глазунья из двух яиц, гренки, кофе. Чтение спортивной страницы: «Доджерс» проводят весенние тренировки, у них по-прежнему нет сильного бэтсмена-левши. В общем, нормальная жизнь. Потом все пошло псу под хвост. Дону позвонил детектив Ли, толстый китаец из отдела по расследованию убийств, и велел срочно подваливать на место преступления.

Это было самое обычное место преступления. Сколько раз за время службы Дону попадались трупы в гаражах? Двадцать? Тридцать? Если мертвеца находили не на свалке или в лесу, то, вероятнее всего, он оказывался в чьем-то гараже. А здесь, судя по всему, произошло двойное убийство. Одно опознанное тело и одна неопознанная рука. Дон не сомневался, что сам труп рано или поздно где-нибудь обнаружится. Надо просто поискать на ближайших свалках. Именно этим он и велел заняться стоящим рядом полицейским. Ищите на свалках или в лесу.

Ничем не выдающаяся, рутинная работа. Дона заботило совсем другое. Убитого звали Карлос Вила. За два года своей службы в отделе криминальной информации полиции Лос-Анджелеса Дон угрохал кучу времени на то, чтобы сколотить уголовное дело против мексиканской мафии. Постепенно его расследование сосредоточилось на Эстева-не Соле, вожаке банды головорезов из Хуареса. Дон использовал Карлоса Вилу в качестве осведомителя. Теперь тот замолчал навеки, и Дону грозили неприятности, если он не сумеет привязать Эстевана Солу к убийству Карлоса. Ни одного обвинительного заключения за два года расследования – не слишком похвальный результат для его послужного списка. Дон сделал себе мысленную пометку убедить кого-нибудь из местных фэбээровцев завести на Солу федеральное дело.

К нему подошел бармен.

– Налить вам еще того же вина? Или попробуете «сен-эстефского»?