Подобные разговоры его очень напрягали, приходилось постоянно следить, чтобы не уклониться от вымышленной истории, которую Эстеван велел ему заучить назубок. Якобы Норберто и Амадо – двоюродные братья, владеют плантацией папайи на своем ранчо под Гвадалахарой и ездят по всем Соединенным Штатам, убеждая американский народ в превосходстве мексиканской папайи над гавайской.
Норберто меньше всего хотелось, чтобы его держали за какого-то долбанного торговца фруктами. «Мистер Мексиканская Папайя»!
Боба тряхнуло в последний раз, машина остановилась, и двигатель заглох. Он услышал, как открылась и хлопнула дверца. Боб напряженно ждал, что будет дальше. Послышался скрежет опускающейся створки гаражных ворот. Потом… наступила тишина. Черт подери, его просто оставили в запертом багажнике! Больше он не мог терпеть и от души пописал прямо под себя.
Эстеван вошел в «хранилище» и широко улыбнулся – какое здесь все чистое, благоустроенное, шикарное! Именно ради такого дома тысячи настоящих, честных тружеников рискуют жизнью, нарушая государственную границу, чтобы попасть в Америку. Он служит для них путеводной звездой, вожделенной Альгамброй. Аппетиты Эстеванауже давно переросли этот загородный кусок райского пирога, но сердце его по-прежнему восторженно вздрагивало при виде воплощенной Американской Мечты. Он обернулся к Мартину.
– Принеси мне долбанный «тайленол», а потом объяснишь еще раз, почему не стоит убивать водителя «гольфа»!
Мартин пошел на кухню, отыскал пузырек с таблетками, налил в стакан воды, а Эстеван тем временем осторожно, чтобы не вызвать приступ острой боли в спине, улегся на диван. Мартин подал ему стакан и лекарство.
– Потому что он нам нужен!
– На кой черт?
– Если полиция заподозрит, что его убийство связано с пропажей вещественного доказательства, они устроят полномасштабную облаву и доберутся до нас!
– Но ведь копы как раз это сейчас и затевают,
Никто не заставляет его своими руками убивать водителя, на то есть Норберто, так в чем же дело? Отчего у парня вдруг очко сыграло?
Эстеван проглотил таблетку «тайленола» и опять улегся спиной на кушетку. Ему вдруг подумалось, что Мартин может быть прав, хотя его план кажется необычным,
– Ну-ка, принеси сюда эту чертову руку!
Боб обливался потом. В багажнике было нестерпимо жарко и нечем дышать. Влага струйками сбегала с головы, затекала в уши, капала с шеи, насквозь пропитала рубашку, заставляла брюки липнуть к ногам. Даже пальцам ног стало мокро. Боб потел в предчувствии смерти. Его знобило от холодного страха. Кровь переполнял адреналин, сердце колотилось, паника туманила сознание. Похитители, несомненно, решили, что он умер от полученного удара, и не собираются открывать багажник. Его оставили гнить в железном мешке, пока зловоние и рой мух не привлекут внимание какого-нибудь доброго самаритянина или почтальона.
И тогда копы взломают гараж, вскроют багажник и обнаружат его иссохшие, полуразложившиеся останки.
Полицейские даже могут подумать, что он совершил какое-то изощренное самоубийство. Мол, обезумел от горя после разрыва с Морой, загнал машину в заброшенный гараж, залез в багажник и захлопнул за собой крышку!
Когда послышался скрежет поднимаемой гаражной двери, Боб одновременно удивился, обрадовался и перепугался. Прозвучал чей-то голос:
– Эй, чувак, сейчас мы откроем багажник. У нас в руках пушки. Лежи, не двигайся, или мы тебя изрешетим на хрен!
Боб кивнул. Потом сообразил, что должен ответить, и прохрипел:
– О'кей!
Крышка багажника быстро поднялась. Боб заморгал отсвета. Вот его похитители. Те самые два мексиканца, которые въехали в зад его «гольфа». Позади них стоял белый парень примерно одного с Бобом возраста.
– Вылезай! Только медленно!
Боб решил попытаться договориться с ними, и сказал, осторожно выбираясь наружу:
– Послушайте, парни. Эта машина не моя. Мне плевать на вмятину, которую вы поставили!
Молодой мексиканец с волосами, завязанными на затылке в косичку, упер ему в лицо ствол пистолета.
– Заткнись!
Его приятель постарше заглянул в багажник, где стояли два термоконтейнера, потом повернулся к Бобу. Тот опустил глаза, не выдержав страшного взгляда мексиканца.
– Рука там?
Боб даже не понял, о чем его спрашивают.
