идеальным решением. О политическом убежище в США речь не шла. Социалисты понимали, что это будет воспринято в Украине крайне негативно. После прямых эфиров Мельниченко на «Свободе» и так слишком много говорили о западном следе в кассетном скандале.
В конце февраля 2001 года Мороз отправился с визитом в США. Предполагалось решить вопрос с приглашениями для Мельниченко. Для этого Шибко специально повез за океан паспорта майора. Однако у него ничего не получилось. Американцы прекрасно понимали, что семья Мельниченко нуждается в политическом убежище и не собирались открывать ему гостевые визы.
В Америке Мороз провел собственную пресс-конференцию, появился в программе CNN и в очередной раз пообещал, что Кучму вот-вот сбросят.
После провала попыток устроить поездку майора в США Мороз решил, что тот должен как можно дольше оставаться под крылом у Болданюка – пусть и в нелегальном статусе. При этом из Киева нам все время обещали, что нужно ждать, что майору вот-вот оформят какие-то визы. В действительности же, с документами Мельниченко уже ничего не делали.
Поняв эту игру, Болданюк начал выходить из себя. Он пытался объяснить Мыколе реальную ситуацию. Настаивал, что тот должен начать самостоятельно заботиться о своем будущем. Однако, вместо того, чтобы слушаться Болданюка, майор строил новые иллюзии.
Теперь Мыкола возлагал огромные надежды на результаты экспертизы его аудиозаписей в Вене. Ему казалось, что признание их аутентичности будет означать победу над Кучмой и, как следствие, его возвращение в Украину.
Однако, выводы экспертизы, проведенной венским Институтом свободной прессы по заказу парламентской комиссии, были неопределенными. Однозначного ответа экспертиза не дала, ограничившись констатацией: “Сложно поверить в то, что такое огромное количество документальных доказательств могло быть смонтировано или сфальсифицировано”. Остальные формулировки были еще более расплывчатыми.
Узнав о таком вердикте, Мельниченко очень расстроился. Он посчитал, что экспертизу провалили депутаты. После этого он, наконец, понял, что дороги назад в Украину у него нет.
Тем не менее, Мельниченко по-прежнему надеялся, что Мороз каким-то образом определит его судьбу.
Так продолжалось до тех пор, пока в дело не вмешалась Лиля. Она первой поняла, что Мороз всего лишь использовал Мыколу в своих целях и не собирается им помогать. Лиля заявила, что никогда этого не простит лидеру социалистов.
Болданюк писал мне:
“Между ММ и ЛМ ведется строгая борьба за мнение на Профессора, дальнейшие шаги и т.д. ЛМ уже открыто говорит, что Профессор виноват, что он всех использовал и никак никому не помог (ни им, ни вам) – и она это ему никогда не забудет. ММ пробует бороться, но аргументов у него нет”.
Жена Мыколы еще при первом с ней знакомстве произвела впечатление умной и волевой женщины. У нее было высшее образование – она окончила медицинский институт. Лиля всегда была хорошей хозяйкой, верной женой. Рядом с Мыколой она чувствовала себя на своем месте. Довольно странно, размышлял я, почему она согласилась на столь рискованную авантюру? И понял так, что она была вовсе не против выехать за границу. Жизнь в Украине и материальное положение семьи ее не устраивали. Ей казалось, что за рубежом она сможет устроиться намного лучше.
Лиля еще в Киеве знала о том, чем занимается ее муж. Она была в курсе, с кем он работает и с кем общается. Лично участвовала в переговорах с Морозом перед отъездом из Украины. Но при этом Лиля всегда старалась показать, что Мыкола совершенно самостоятельный. Она делала вид, что только он принимает решения, а она ни во что не вмешивается и ничего не понимает в этой истории. Однако, в действительности, Лиля вместе с Мыколой училась работать на компьютере, слушала записи. Она писала за него письма, консультировала его по разным вопросам. Ее мнение всегда имело для мужа решающее значение.
В конце концов, именно Лиля сумела поколебать веру Мыколы в Мороза. Под ее влиянием он серьезно призадумался о своем будущем.
Отрывки из книги. Часть 4.
Глава 1. В объятиях «Свободы»
Со временем вопрос “что делать с Мельниченко?” стал центральным для нас с Болданюком. Нас уже не интересовали ни его записи, не заботило, с кем он работает в Киеве. И даже не волновало, чем закончится кассетный скандал. Все это отошло на второй план. Главное было избежать ответственности за жизнь Мельниченко. Чтобы он в результате этой бурной истории остался живым и здоровым.
С самого начала пребывания Мельниченко в Чехии, мы помнили о существовании дня «х», до которого необходимо было определиться с его будущим. Это было 23 февраля 2001 года – день, когда заканчивался срок действия чешских виз майора и его семьи. Оставаться в Остраве на нелегальном положении было опасно – это могло стать формальным поводом для его депортации из страны. Власти Чехии прекрасно знали о том, что Мельниченко находится на их территории. Пересекая границу, он заполнил миграционную карту, в которой указал, кто, когда и на какой срок пригласил его сюда.
Правда, мониторинговый комитет ПАСЕ постановил рекомендовать странам-членам Совета Европы не выдавать Мельниченко Украине, если ее официальные власти будут обращаться с подобным требованием. Фактически это означало пожелание, при необходимости, предоставить ему политическое убежище.
В крайнем случае, думали мы с Болданюком, Мельниченко может остаться в Чехии, обратившись с просьбой об убежище к правительству этой страны.
Однако вскоре в дело активно вмешались американцы. Именно их настойчивость привела, в конечном итоге, к тому, что Мельниченко отправился за океан.
В конце января 2001 года я принял решение открыть от имени Мельниченко электронный почтовый ящик. Сам Мыкола не пользовался Интернет и вообще слабо представлял себе, что это такое. Пользоваться электронной почтой его научил Болданюк. Благодаря нам Мельниченко получил возможность переписываться. Он писал свои письма от руки на листе бумаге, потом Лиля набирала текст в компьютер, а отправлял его Болданюк.
Зная пароль почтового ящика майора, я имел доступ ко всей его корреспонденции. При этом я сохранял всю переписку: распечатывал все письма, адресованные Мыколе или написанные им, и складывал их в архив. Я делал это по нескольким причинам.
Во-первых, на случай если бы вдруг что-то случилось с Мельниченко, чтобы не обвинили в происшедшем нас с Болданюком. Во-вторых, я сам не чувствовал себя в достаточной безопасности. И, кроме того, хотелось сохранить эти документы на будущее. Теперь они помогли мне восстановить ход событий с хронологической точностью.
Почтовый ящик [email protected] был открыт мною 25 января 2001 года. Первым делом я сообщил этот адрес сотрудникам Радио «Свобода» в Праге. Они сразу же забросали майора приветствиями. Журналисты выражали свое восхищение его поступком, старались поддержать и приободрить Мыколу.
Затем начали приходить просьбы о встрече с Мельниченко от корреспондента газеты «Нью-Йорк Таймс» Патрика Тайлера. Первое его письмо мне переправил Роман Купчинский. Потом мы уже переписывались напрямую.
