Великий Эллипс

зли меня, убери эту свою дурацкую игрушку.

— Ошибаетесь, это не игрушка, — голос Лизелл оставался обманчиво твердым. Краем глаза она отметила, что переливчатое сияние обитателей пещеры усилилось и как будто в знак предостережения беспорядочно замигало с частотой, которую вероятно, можно было бы измерить каким-нибудь прибором. Что это? — пронеслось в ее мозгу. — Они знают, что такое оружие? Послышалась музыка. Целый оркестр флейт, но понять их было все так же невозможно. Реакция ее компаньонов была очевидной. Их лица застыли.

— Вы что, рассудок потеряли? — раздался строгий голос Гирайза. — Где вы взяли эту штуку?

Пропустив мимо ушей его вопрос, Лизелл снова обратилась к Чарному:

— Эти люди от всего сердца стараются помочь нам, — она искренне верила в то, что говорила, — возможно, в знак уважения к лантийскому Выбору. У вас нет права, господин Чарный, злоупотреблять их добротой. Если вы прибегнете к насилию, я прострелю вам коленную чашечку, и мы посмотрим потом, какой из вас получится гонщик.

— Ты этого не сможешь сделать, — криво усмехнулся Чарный.

— Я отличный стрелок и умею обращаться с оружием. — Еще бы знать, есть ли у этого пистолета предохранитель? Если есть, то пистолет на предохранителе или нет? Что же я не спросила у Каслера, пока была возможность. Она в упор смотрела на Чарного.

Несколько секунд они сверлили друг друга взглядами, затем Чарный пробормотал какие-то разаульские ругательства, после чего перешел на вонарский:

— Ха, борешься с насилием, размахивая пистолетом, как пьяный солдат. Тебе место в сумасшедшем доме. Не стоит тратить время на стычку с сумасшедшей, психам надо потакать.

— Правильное решение, — Лизелл и виду не показала, что у нее отлегло от сердца. — Надо потакать? Тогда встань на стекло и стой тихо и смирно.

Чарный свирепо сверкнул на нее глазами, но подчинился беспрекословно. Близнецы Фестинетти встали на полированную плиту рядом с ним, высокое существо с ожерельем из горного хрусталя на шее и коричневой летучей мышью на плече издало мелодичный речитатив. И тут же вихрь Познания гулом оповестил о своем присутствии, наполнил комнату неистовой энергией и унесся, оставив офелу пустым.

«Креннисов» занял свое место в кармане Лизелл. Она купила его всего несколько часов назад и уже пустила в ход — целилась в безоружного человека. Такое применение расстроило ее.

Высокие вибрирующие звуки флейты пробежали по светящимся существам, и она недоумевала, что выражает этот звук: удивление, восторг или другие эмоции, находящиеся за пределами человеческого опыта. Но ей некогда было обдумывать эту тему, сейчас была ее очередь встать на стекло для второго сеанса переноса — куда, она совершенно этого не знала. Затем рядом с ней встал Гирайз, за ним последовал Меск Заван; на этот раз ей удалось сдержаться и никого не хватать за руку.

Высокое существо повторило свой музыкальный экзерсис, не разу не сфальшивив. Его сверкающий взгляд быстро скользнул по лицу Лизелл, и она на секунду заглянула в глаза Белого Демона с расстояния в несколько дюймов. Она увидела там интеллект и еще что-то, что она могла бы приблизительно назвать душой. Она бы голову дала на отсечение, что почувствовала, как ей передали послание, предназначенное только для нее одной, — жизненно важное послание, которое она никогда не сможет расшифровать.

Не прошло и секунды, как все исчезло — каменная комната, свисающие сталактиты, шестиугольные плиты, сверкающие существа, необычные глаза, — все исчезло в белоснежном вихре. На этот раз Лизелл было не так страшно, и она, влекомая порывом ветра, позволила себе немного расслабиться. Она неожиданно обнаружила, что ветер не просто несет ее, а она как будто едет верхом на нем, а это было куда удобнее.

Она приземлилась в новом месте. Вместе с Гирайзом и Заваном она стояла на стеклянной плите, врезанной в пол шестиугольной маленькой комнаты, стены которой были выложены старым кирпичом, покрытым испариной. В какой части света они теперь? Вертикальные разрезы где-то под потолком пропускали потоки красноватого света, которые помогли ей различить старую железную лестницу, прикрученную болтами к одной из стен. Лестница вела к люку в деревянном потолке — его шестиугольные очертания едва различались в красноватом полумраке. Очевидно, Чарный и Фестинетти уже воспользовались этим выходом в потолке, по крайней мере, в комнате их не было видно.

Ну и скатертью вам дорога.

С сумкой в руке Лизелл начала восхождение по лестнице. Когда она добралась до люка и попробовала открыть его, он неожиданно оказал сопротивление. Она надавила посильнее но люк не открывался, и от отвратительно знакомого ощущения безысходности засосало под ложечкой.

— Закрыто, — сообщила она своим компаньонам.

— Не может быть, первые же вышли. Дай я попробую, — предложил Гирайз.

Она спустилась вниз. Его усилия открыть люк были так же безрезультатны, как и ее. Сделав несколько безуспешных попыток, он позвал:

— Заван, помогите мне.

Энорвиец, подходяще скромных размеров, чтобы уместиться с Гирайзом на одной ступеньке, поднялся наверх. Вдвоем мужчинам удалось чуть-чуть приподнять люк. Почувствовав прогресс, они поднажали и были вознаграждены тяжелым стоном старых досок, по которым сполз положенный сверху объемный груз. Скрип и грохот скатившейся массы, визг поддающихся петель и… люк открылся.

Красный свет хлынул потоком в проем вместе с воздухом, пахнущим рыбой. Гирайз и Заван высунули головы и огляделись.

— Что там? Где мы? — Лизелл внизу сгорала от любопытства.

— В саду, — сообщил Гирайз.

— Что значит — в саду? В каком саду, где этот сад, чей это сад?

— Огороженный стеной, запущенный, здесь хорошо гулять, где-то рядом море, прочих опознавательных знаков пока не наблюдается, — доложил Гирайз и поспешно спустился вниз за своим чемоданом.

Заван последовал его примеру. Лизелл воспользовалась возможностью, резво взбежав по лестнице, выбралась наружу и оказалась в каком-то непонятном месте, пахнущем плесенью, по форме напоминающем многогранник. Под ногами заскрипели старые доски. Свежий ветер нежно проник в глубь легких, а красное зарево заката ослепило ее. Она заморгала, сощурилась, и резь в глазах уменьшилась до незначительного неудобства.

Над головой нависала шестиугольная крыша, ее поддерживали резные колонны, которые соединялись резными же перилами. Со всех сторон это непонятное место осаждала буйная зелень.

Но что это?

Бельведер, наконец-то поняла она, в виде луковичного купола с причудливыми, филигранно выточенными завитушками. Райский уголок, затерянный среди великолепной зелени, где уютно отдыхать душой. Не самое худшее место в мире, чтобы спрятать волшебное средство перемещения в пространстве.

Кто спрятал его, когда и зачем?

Этого она никогда не узнает. Она огляделась по сторонам. Невдалеке, в верхней части сада, возвышался темный дом — высокий, безмолвный, очевидно, в нем никто не жил. Окна были забиты досками: хозяева покинули дом. По внешнему виду казалось, что его оставил не менее ста лет назад, может, и раньше. Одно из тех мест, которым суеверные люди приписывают чуть ли не святость.

Случайный ветерок принес запах соли и рыбы.

Но где же мы все-таки находимся?

Из люка выбрались Гирайз и Заван.

— Кем сделать это? — возмутился Заван.

— Сделать это? — секунду Лизелл смотрела на него с недоумением, затем до нее дошло. Он хотел спросить, кто закрыл их внизу, поскольку элемент случайности в том, что их завалило, не просматривался. Ее глаза пустились в поиски и наткнулись на сдвинутую мраморную нимфу, лежащую на полу бельведера возле крышки люка. По весу полированная красавица равна была двум взрослым мужчинам.