Дармос осторожно опустил на плечо Дерате железную руку. В молодости во время боя он потерял конечность, но помогли магические силы одного кузнеца и доставшаяся ему в наследство кровь дракона: новой рукой, хоть и не такой подвижной, как настоящая, он прекрасно держал и боевой топор, и пивную кружку.
– Думаю, ты ошибаешься, Дерата. Конечно, Руорим старше тебя лет на десять, но зато и тебе он сможет дать больше, чем какой-нибудь юный лоботряс. Он великий человек, к тому же не урод, насколько я могу судить. Уверен, что это самый лучший выбор. Благодаря этому союзу мы сумеем получить преимущество в переговорах с магами. И, если будем действовать умело, в конечном итоге сможем положить конец войне.
– Дай мне подумать, отец, – тихо попросила Дерата.
– Хорошо, не буду тебе мешать. Но к утру жду решения, дитя мое. – Дармос говорил строго, потому что не любил неповиновения, даже от дочери. Он недвусмысленно дал понять, каким именно должен быть ее ответ.
Оставшись, наконец одна, Дерата глубоко вздохнула. Тем временем луна поднялась еще выше, тени стали короче и темнее. Воздух был свеж и прозрачен, мягкий ветер принес запах диких цветов, степных трав и медовых орхидей. Стояла полная тишина, и девушка позавидовала тем, кто мирно спит и видит беззаботные сны.
Как объяснить отцу, что она вообще не хочет вступать в брак? Дерата стремилась стать воином Дракона, и ее первейшей целью было посадить за стол переговоров пять княжеских домов Нортандера, чтобы собрать из людей и гномов большую армию, способную дать отпор магам. Возможно, постепенно (и это было самой смелой мечтой Дераты) остальные народы наберутся мужества и снова заключат тайный союз шести, чтобы вместе выступить против магов. Дерата считала (и в этом она уже давно не была одинока), что все маги Альянса страдают манией величия, каждый из них стремится к единовластию и преследует исключительно собственные цели. Конвокация, то есть момент появления божественной силы, уже не за горами. Трудно представить, что будет с Фиарой, да и со всей Эо.
В некий конкретный день (и об этом известно уже много веков) Аонир закроет блуждающая звезда. Так небесные светила развлекаются раз в три тысячи лет. В Хрониках это явление называется Конвокацией.
Древние руны гласят, что, когда солнце погаснет, высвободятся мощные магические силы и могущественный маг благодаря сложнейшим ритуалам сможет их собрать и присвоить.
И если верить рунам, то такой маг приобретет власть, равную божественной.
«Пусть проклятие падет на голову того, кто их нашел, – подумала Дерата, – они принесут Эо одни несчастья».
Конечно, сильным мира сего подобное пророчество сулило весьма заманчивые перспективы. Основанный пять столетий назад Альянс наиболее могущественных магов давно готовится к этому дню, и это не просто слухи. Поначалу считалось, что Альянс создан ради обеспечения мира. Видимо, тогда так и было. Но после появления Всеобщего Огня маги Альянса обрели бессмертие и вот уже несколько веков готовились ко дню Конвокации, до которой оставалось всего несколько десятков лет. Бессмертные маги, казалось, потеряли разум. Жажда безраздельной власти в конце концов разделила их на два лагеря, начались Конвокационные войны.
По мнению Дераты, божественной власти не заслуживал ни один из магов, потому что все они жестокие и упрямые и используют любые доступные средства, принося в жертву тысячи жизней. Ради одной-единственной цели: стать самым сильным и покорить Эо. Дня Конвокации маги Альянса ждали как спасения. Но в рунах не было написано, что же произойдет, если столь мощная сила сосредоточится в одном человеке.
Дерата опасалась, что в этот день свет Аонира потухнет навсегда и небесные Стражи упадут на землю…
Луна плыла над Дератой, освещая ее высокую стройную фигуру. Ветер играл ее длинными распущенными волосами, но она ничего не замечала.
Уже несколько часов девушка стояла неподвижно. Она к этому привыкла, потому что часто дежурила на крепостных стенах. Шейкур никогда не оставляли без стражи, караулили все по очереди, в том числе и дочь правителя.
Дерата ждала подходящего момента. Отец ждал ее решения только к утру, так что пока можно не торопиться. Дерата собиралась, как только Дармос уснет, пойти к Руориму. Она не любила откладывать неприятные дела. И надеялась, что до утра Руорим успеет успокоиться.
Однажды она видела, как легко он впадает в гнев. Руорим сильно ударил служанку только за то, что она пролила пару капель вина. Но, к сожалению, отца Дераты в зале не было. Можно себе представить, как шейкан отреагирует на этот раз. Лучше избавить отца от ссоры или даже рукоприкладства. И поставить в известность исключительно о конечном результате. Самого Руорима Дерата не боялась и, в отличие от служанки, была вполне готова за себя постоять. Она сразу же даст ему это понять, да и сам он дважды подумает, прежде чем обрушить свою ярость на дочь правителя Шейкура. Да, Руорим казался состоящим из сплошных достоинств, но она видела его насквозь с самой первой минуты, как только он вошел в зал.
К тому же Дерата хорошо запомнила слова Марелы Добросердечной, жрицы Дракона. Пару дней назад она отвела девушку в сторону и прошептала:
– Следи за предзнаменованиями, Дерата. Вскоре тебе придется сделать очень трудный выбор. Вот-вот появится человек, который изменит всю твою жизнь. А возможно, и жизнь нашего народа. Я видела падающую на нас огромную тень, а ты… странно, но ты была одновременно и Светом, и Тьмой, а еще я видела сияющую душу, но не твою, а очень, очень древнюю…
Конечно, Дерата попыталась выяснить подробности, потому что дороги будущего всегда туманны, смутны и подвижны, ибо любые мелочи способны вывести на другой путь.
Не шла ли речь о Руориме? Сердце Дераты заныло. Она бросила вопросительный взгляд на жрицу, но та стояла с отсутствующим видом.
Девушка пошевелилась, лишь когда луна оказалась у нее за спиной. К этому моменту вся крепость погрузилась в сон. Бодрствовали только стоящие на узких башнях стражники, потому что сон на посту мог стоить им жизни.
«Я должна с этим покончить», – подумала Дерата. Объясняться с Руоримом не хотелось, ей казалось,
