может тебя спасти. А клятва твоя немногого стоит, потому что ты всего-навсего дракон, который позволил себя поймать.
В глазах Ура зажегся оранжевый огонь ненависти:
– Ты что, думаешь, я начну мстить, как только ты меня освободишь?
– И ты бы не замедлил это сделать, мой будущий друг. Ну, что мы решили? Ночь близится к концу. – Я с вызывающим видом зевнул. – Я устал, да и холодно тут. Видишь ли, я старый слабый человек…
Ур издал глубокий стон. И опустил голову.
– Клянусь, – прошептал он. – Клянусь, что я твой должник до тех пор, пока ты меня не отпустишь. Я обязан тебе жизнью на всю твою жизнь…
– И жизнь моих потомков, – вмешался я.
– Что?
– Ты ведь понял. Эта клятва касается всех, в ком течет кровь Малакея. Я только беспокоюсь, чтобы ты не начал мстить потом. Такое уже случалось.
Дракон заскрипел зубами. Я на всякий случай отошел на безопасное расстояние. Признаюсь, я испытал удовлетворение, увидев, что это огромное существо полностью в моих руках и зависит исключительно от моей милости. Выбора у Ура не было, и он это знал. Я просто не оставил ему другого выхода.
– Хорошо, – прошипел Ур. – Если ты меня освободишь, сохранишь мне жизнь и не будешь преследовать, я даю клятву, которая касается тебя и твоих потомков, моя жизнь за ваши жизни, пока твоя душа и кровь не угаснут или пока ты меня не отпустишь…
– …Добровольно… (освобождение от клятвы принято упоминать, тут уж ничего не поделаешь, хотя можно слегка подправить).
– …Добровольно отпустишь, я клянусь силой магии, пусть она обратится против меня и раздавит меня, если я изменю своему слову.
На этом я успокоился. Я, вне всякого сомнения, не упустил ничего. Мы вместе произнесли магическую формулу, которая закрепила клятву.
– А теперь освободи меня, – потребовал Ур.
– Не так скоро, друг мой. Есть еще кое-что, о чем мне бы хотелось знать.
– Обманщик! – прошипел он, и я увидел, что он собирает в горле воздух, чтобы закричать от гнева. Но Ур взял себя в руки, потому что все еще был в цепях.
– Ни в коем случае, – заверил я. – Я тебя освобожу, Ур, свою часть договора я сдержу. Это произойдет, как я и обещал, сегодня же ночью. Но я не сказал, что в сей же час. Пока я еще не совсем готов, но скоро ты будешь свободен.
– Ты игрок! – гневно выдохнул он. – А я тебе доверился!
Я ухмыльнулся:
– Я изобрел магию оцепенения. Она способна перехитрить даже драконов, которые считаются мастерами всяческих козней.
Это была излюбленная в ту эпоху игра с цветными камешками разной ценности, где можно выиграть много серебра, даже если у тебя самые дешевые камешки. Тут нужно просто научиться убеждать остальных игроков, что у тебя в руках все козыри. Сначала следует повысить ставки, а потом заставить игроков добровольно сдаться. Озабоченные противники вранья называют эту игру «Ложь и обман» и постоянно повторяют, что ее следовало бы запретить. Таким образом, уже было проиграно много домов и угодий, семьи пошли по миру, юные девушки лишились приданого. Кое-кто стал рабовладельцем.
Ур в бессильной ярости застонал:
– Что ты хочешь еще?
Я подошел ближе, потому что теперь уже бояться мне было нечего. Мы оба связали себя своими словами.
– Я должен заглянуть в тебя, Ур, потому что меня уже давно занимает один вопрос, вернее, предположение.
– Этого я не позволю.
Я издал кроткий сухой смешок.
– Я ментальный маг, дракон. У тебя нет выбора. Но не беспокойся, я хочу знать всего одну вещь, остальное меня не интересует.
Я погрузился в себя, собрал свою ману и выпустил мыслительные щупальца. Я как будто подходил к калитке в огромной стене в скале. Она открывается, пусть и против своей воли, но удержать меня не существовало никакой возможности. Я вошел…
Горен застонал и начал колотить руками, как будто отбивался от врагов. Он даже не заметил, что кто-то крепко прижимает его к земле и вливает ему в рот горькое питье, большую часть которого он выплюнул, потому что его затошнило. Его пылающий от жара организм возмутился.
– Нет! – закричал он не своим голосом. – Не трогайте его, оставьте его в покое! Это откровение, не мешайте ему! Он должен увидеть, ему нужно знать!
Часть Горена эти слова услышала и поняла, что говорит не он. Но объяснить что-либо другим он не мог, так как не имел больше власти над своим телом, а взгляд его все еще был направлен внутрь. Испугавшись того, что увидел и услышал, он не хотел продолжения. Его ослабевший разум пытался защищаться, но у него не получалось.
