Штурм Шейкура

заставить Горена следовать его воле. На самом деле Руориму безразлично, что будет с его сыном; с самого начала он планировал просто его использовать.

Раньше Горен надеялся, что если навсегда откажется от своей магии, то и Руорим до него не доберется. Но он, похоже, ошибся. Пока он не принимает дремлющих в нем сил, он не совсем он. И чем дольше будет длиться его сопротивление, тем больше он будет распадаться на части, теряя самого себя. Звездный Блеск так и говорила с самого начала. А теперь и ветер подтвердил.

«Что останется от меня, если я раскроюсь? – со страхом думал он. – Останусь ли я Гореном Безотцовщиной, Гореном Говорящим с ветром? Есть разница между тем, чтобы использовать магические предметы, обладать небольшим даром или самому являться аспектом магии? Я всегда хотел быть просто воином, как моя мама, а вовсе не магом. Она с отвращением относилась к магии, имея на то веские причины».

Но… магия может быть нацелена и на добро. Не обязательно она заканчивается безумием, как у Малакея или членов Альянса. И если отказ от магии предполагает смерть Горена, то нет смысла упорствовать. Он теряет контроль над самим собой, и с каждым днем все больше.

Горен глубоко вздохнул. Он понятия не имел, что нужно делать, а шепот ветра просто не разобрал. Он выпрямился, закрыл глаза и глубоко вдохнул. Погрузился в себя, как учила Дерата. Как должен поступать воин, вступая в битву.

Необходимая сила появляется в состоянии полного покоя. Собраться и сосредоточиться на одном, забыв про все остальное.

Когда все получилось, Горен раскрылся.

Едва первый луч света упал на лицо Хага, тот вскочил, покрутил головой и завопил:

– Проклятие! Звездный Блеск, почему ты не разбудила меня караулить?

Девушка моментально открыла глаза и потянулась:

– Потому что я спала.

– Ты уснула во время караула? Ты? С твоей ненормальной ответственностью? – Открывший рот Хаг перестал что-либо понимать.

Она села и провела рукой по длинным черным как смоль волосам.

– Я уснула не во время караула, – возразила она. – Караул принял Горен.

– Что это все…

– Молот Нитхальфа! Неужели хоть раз меня разбудят каким-нибудь другим способом? Скажем, любовной песней или нежным поцелуем? – Бульдр приподнялся, скорчив недовольную физиономию. Подтолкнул лежащего рядом Менора, который уютно посапывал; разбудить этого молодого человека было довольно сложно. – Эй, просыпайся!

Менор заурчал и повернулся на другой бок, но вскочил сразу же, как только Бульдр пнул его в бок.

– Я не сплю! Не сплю!

Хаг никак не мог прийти в себя:

– А где сам Горен? Как он мог караулить после такого-то приступа?

Бульдр показал на холм:

– Вон он идет, сам спроси.

Друзья стояли, не сводя взгляда с молодого шейкана, который вскоре подошел к ним. Выглядел он слегка заспанным и бледным, но на редкость довольным.

– Что случилось? – поинтересовался удивленный Хаг.

Впервые удивление прозвучало и в голосе девушки:

– Ты это сделал?

Горен смущенно улыбнулся:

– После того нагоняя, который ты мне вчера устроила, ничего больше просто не оставалось.

– Кто что сделал? – Менор почесал всклокоченный затылок и зевнул.

Бульдр внимательно посмотрел на Горена.

– Да, ты изменился, – сказал он наконец.

– Почему никто не скажет мне, что произошло? – запричитал Менор. – Это ведь Горен или нет? Это же он, снова пришедший в себя, чему я несказанно рад, но что изменилось?

Хаг неожиданно улыбнулся:

– Его глаза, дурачок, посмотри повнимательнее.

Менор уставился на терпеливо ждущего Горена:

– В подозрительно хорошем настроении, по-моему. Не погруженный в собственные мрачные мысли. Ну, Звездный Блеск, средство отменное, а мне нельзя получить такое же?

Наконец Горен сжалился:

– Теперь я признал имеющуюся во мне магию и выпустил ее.

– Правда? – завопил Менор. – А что было дальше?

Горен усмехнулся, глядя на Звездный Блеск.