— А про нас с тобой ты им рассказала? Сказала, что собираешься выйти за меня?
— Я попробовала. — Верран вздохнула. — Отец страшно разозлился. Ты, Бренн, ему совсем не нравишься.
— Это я знаю. — Молодой человек отвернулся к окну и уставился на роскошную панораму канала Лурейс. — Террз Фал-Грижни, магистр ордена и председатель Совета Избранных. Не будь его, меня бы уже давным-давно сделали полноправным членом. Но род Грижни всегда питал ненависть к нашему роду. А теперь еще и это. Его непревзойденность вправе взять любую женщину, которую заблагорассудится. Ему сгодилась бы любая здоровая девушка из хорошей семьи, которая родила бы ему нормальных детей. Но нет, ему понадобилась та, которую выбрал я, — и только затем, чтобы продемонстрировать свое могущество. Он зашел слишком далеко!
— Но как мне заставить отца переменить решение, Бренн?
Синие глаза Верран смотрели на молодого человека, явно ожидая от него какого-то чуда.
— Я скажу тебе, как ты должна поступить. Мы с тобой убежим сегодня же. Убежим и поженимся.
— Но мы не сможем сделать этого! Отец нас задержит.
— Не задержит, если не сумеет найти.
Верран задумалась.
— Но что станет тогда с моей семьей? Гнев лорда Грижни…
— А чего ради тебе трепетать за судьбу твоей семьи? Твои родители уже доказали, что твоя собственная судьба им безразлична, не так ли?
Внутренне она не согласилась с этими словами, однако же промолчала. По собственному опыту она знала, что возражения только вызовут у Бренна вспышку гнева.
— Верран, любишь ты меня или нет? До сих пор мне казалось, что любишь.
— Мне кажется, люблю.
— Но предпочтешь выйти замуж за Фал-Грижни, потому что он знаменит и могуществен, не так ли?
— Это несправедливо и просто нечестно, Бренн!
— Тогда выходи за меня замуж. Сегодня же.
Леди Верран посмотрела на него, испытывая сильнейшее искушение ответить согласием. Как он красив и умен, какую увлекательную жизнь поведут они вдвоем! А что касается его соперника… Согласие уже заиграло у нее на устах, но так и не было произнесено. Потому что в этот миг в дверь Бренна Узит-Базефа постучали.
— Не отворяй!
Бренн, проигнорировав ее слова, широко распахнул дверь. Трое слуг Дриса Верраса, включая мажордома, стояли на пороге.
— Что вам угодно?
— Лорд Уэйт-Базеф! Лорд Дрис Веррас разыскивает дочь! — торжественно возвестил мажордом и тут же увидел Верран. — Вам придется отправиться с нами, леди.
— Никуда она с вами не отправится! Она останется здесь, со мной. Так и передайте Дрису Веррасу и Фал-Грижни, если вам угодно.
Бренн говорил сравнительно спокойным голосом, но глаза у него сверкали, а лицо было белое как мел. Нижняя челюсть, пожалуй, слишком изящная для истинного мужа войны, была гордо выпячена. И несмотря на его молодость, вид у него был более чем угрожающий.
— Лорд Уэйт-Базеф, мы не собираемся с вами пререкаться. У нас приказ доставить молодую леди в отчий дом.
— Отец молодой леди может проваливаться ко всем чертям! Никто не расстроится. А она останется здесь.
Мажордом понял, что дальнейший спор с молодым человеком бесполезен, и решил обратиться к самой барышне.
— Леди, ваш проступок, если о нем станет известно, запятнает честное имя вашего рода на ближайшие двадцать лет. Неужели ваши родители заслуживают от вас такого к себе отношения? Подчинитесь чувству долга и вернитесь домой.
Верран явно дрогнула, и мажордом шагнул к ней навстречу, следом за ним сделали по шагу вперед и двое других.
— Не смейте переступать порог! — воскликнул Бренн. — Верран, я не хочу, чтобы ты его слушала.
Но ни Верран, ни мажордом не подчинились его приказам.
— Леди, от имени вашего отца я вынужден настаивать…
Мажордом протиснулся в комнату.
Бренн Уэйт-Базеф отчаянно покраснел. Он что-то забормотал, и медальон у него на груди засветился. Что-то треснуло, коротко и резко. Мажордом, отчаянно закричав, отступил. Он прижимал к груди только что сломанную руку.
— Бренн! Прекрати! Прошу тебя! — выкрикнула Верран.
Но он оставил ее слова без ответа.
— Передайте мой ответ Дрису Веррасу и Террзу Фал-Грижни. — Слуги смотрели на него разинув рот. Двое младших по чину поддерживали изувеченного мажордома. — А теперь убирайтесь отсюда и больше не возвращайтесь! — Леди Верран невольно шагнула вслед за слугами. — Верран, ты останешься здесь.
Она обернулась к нему. В глазах у нее сверкали слезы ярости.
Превозмогая боль, заговорил мажордом.
— Леди, прошу вас в последний раз. Увести вас силой мы не в состоянии. — Он посмотрел на медальон, глубоко вздохнул и продолжал: — Но если вы не вернетесь, ваш род будет опозорен, а гнев лорда Грижни окажется воистину чудовищным. Ваше сегодняшнее решение предопределит судьбу многих. Умоляю вас тщательно продумать это и сделать мудрый выбор.
— Бесчестье той семьи ее не касается. Ее семья — это я, а другой семьи ей не надо! — воскликнул Бренн. — И гнева Грижни ей бояться нечего, потому что я могу защитить ее, и она сама это знает. Пусть лучше побережется сам Грижни!
Леди Верран изумленно уставилась на этого…
Она подошла к двери.
— Я ухожу, Бренн.
— Верран, я думал…
— Взвесив все обстоятельства, я считаю, что так будет лучше.
— Тогда ради чего ты сюда вообще явилась? Чтобы посмеяться надо мной?
— Домбулис моего отца ждет внизу? — поинтересовалась леди Верран. Мажордом с глубоким облегчением кивнул. — Вот и отлично. Вернемся домой и позаботимся о твоей руке.
Она бросила последний несчастный взгляд на Бренна Уэйт-Базефа, который как пораженный громом застыл посреди великого множества скелетов, а затем в сопровождении отцовских слуг покинула башню Шевелин и уселась в домбулис.
Вернувшись домой, леди Верран выдержала чудовищное объяснение с разгневанным отцом. Вопреки ее обещаниям впредь вести себя хорошо Дрис Веррас распорядился держать ее в ее собственных покоях под стражей и постоянным наблюдением до самого дня бракосочетания с Фал-Грижни.
Глава 2
В утро бракосочетания небо было таким же пасмурным, как и настроение леди Верран.
Впрочем, тучи на небе останутся ненадолго, на этот счет у нее не было никаких сомнений, — их наверняка разгонит могучая воля великого Фал-Грижни. Разгонять тучи или, если вздумается, скликать их было в его власти.
Вокруг Верран хлопотали прислужницы, но она сама воспринимала эти хлопоты с их непременными ахами и охами апатично. В молчании она облачилась в вышитое подвенечное платье цвета слоновой кости и
