образование. Она содержит приблизительно 400 знаков, то есть в десять раз больше, чем древнеперсидская клинопись.
И это еще не все: аккадская письменность со своими 400 знаками многозначна. Каждый такой знак может означать один слог, или целое понятие, или то и другое одновременно. Отсюда само собой очевидно, что письменность, как в Ассирии, так и в Вавилонии не могла быть особенно широко распространена. Писать и читать могли лишь немногие. Профессия писца ценилась чрезвычайно высоко.
Конечно, справедливо будет задать вопрос, почему ассирийцы и вавилоняне сохраняли такую сложную и труднодоступную систему письменности и не упростили ее. Но через несколько тысячелетий подобные вопросы археологи могут задавать и нам, даже если они не будут касаться непосредственно письма или чтения. Короче говоря, на свете есть много
Формирование аккадской (вавилоно-ассирийской) клинописи из древнейшего рисуночного письма
вещей, которые освящены традицией, и никому не приходит в голову их упрощать.
Кроме того, когда речь идет об аккадской клинописи, имеется в виду такая система письменности, которая восходит к письму знаками-рисунками.
С самого начала нужно рассеять подозрение читателя в том, что его собираются познакомить со всеми тайнами аккадской клинописи, которую уже тысячу лет никто толком не понимает. По крайней мере, здесь нелишним будет напомнить, что Роулинсон при своих попытках дешифровки этой письменности не раз был близок к отчаянию.
В западных музеях находилось уже достаточно ассиро-вавилонских клинописных табличек, но никто не мог их читать. Еще в 1850 году настойчивый Роулинсон, которого, не пугали никакие препятствия, откровенно говорил, что он собирается навсегда оставить эти безнадежные изыскания. В это же время над дешифровкой ассирийской клинописи работал ирландец, учитель Эдвард Хинкс. Но основная помощь пришла от исследователей, установивших, что речь здесь идет о семитском языке. Уже из Библии было известно, что семитские языки знали в Сирии, Аравии и Палестине. И вот теперь многие лингвисты стали использовать свои знания в области семитских языков для освещения проблемы аккадского языка и письменности.
Юлиус Опперт из Гамбурга уже в 22-летнем возрасте опубликовал свой труд о «Звуковой системе древнеперсидского языка». Он работал затем во Франции учителем немецкого языка Лавальского и Реймского лицеев. В 1852 году Опперт принял участие в новой французской экспедиции в Месопотамию, возглавляемой Фульгенцием Френелем. Через год после своего возвращения Опперт публикует «Систему расшифровки ассирийских клинописей» (1854 г.). В течение следующих лет он дополняет это сочинение многочисленными научными работами. После смерти Опперта в 1905 году (он умер в возрасте 80 лет в Париже) филология и лингвистика могли зарегистрировать не менее 366 значительных работ, вышедших из-под его пера.
Продолжающаяся десятилетиями упорная работа привела к появлению многочисленных словарей, энциклопедий и грамматик.
В 1884 году Карл Бецольд основал немецкий журнал по исследованию клинописи. В 1889 году Фридрих Делич — профессор семитологии и ассириологии Лейпцигского, Дрезденского и Берлинского университетов и одновременно директор Передневосточного отделения берлинских музеев — опубликовал первую ассирийскую грамматику. В 1898 году появляется первый немецкий словарь ассирийского языка.
Эбергард Шрадер — профессор теологии в Цюрихе, Гессене и Иене — первым предложил вместо еврейского языка изучать ассиро-вавилонский. В области своих научных исследований, связанных с критикой Библии, он все в большей и большей мере переходит к аккадскому языку. Работы Шрадера «Ассиро-вавилонские клинописи», «Клинописи и Ветхий завет» (выходили с 1872 года) сыграли выдающуюся роль в изучении аккадской письменности и языка.
К началу XX века «Ассирийская библиотека» Делича уже насчитывает 17 томов. В контакте с ним работают многие ученые-ассириологи.
В Германии Хаупт, Иенсен, Циммерн и их ученики настолько продвинули вперед исследование аккадского языка, что овладели им лучше, чем еврейским языком Библии. Они стали понимать аккадский язык почти так же хорошо, как греческий и латинский.
То, что они все же не смогли овладеть этим языком в такой же степени, как обоими классическими языками, зависело уже не от лингвистов. В значительно большей степени это было обусловлено теми изменениями, какие претерпевает каждый язык в своем развитии. Это связано и с особенностями тех людей, которые «только» пять тысячелетий назад научились писать. Такие люди на протяжении многих веков должны были сначала медленно и с большим трудом научиться говорить по твердым правилам и лишь тогда уже писать.
В том, что это далось им нелегко, мы можем убедиться на примере собственных детей. В этом мы убеждаемся и наблюдая за работой ассириологов, которые нередко с изумлением находят и затем исправляют ошибки в аккадской клинописи. Удивленно качая головой, уличают они в ошибках древних ассирийцев и вавилонян[4].
Иногда, кажется, что было бы лучше, если бы мы вообще не умели читать.
Так, например, царь Тиглатпаласар I в XII—XI веках до н. э. рассказывает, что кровь убитых врагов «реками текла в долину», а отрубленные головы валялись на поле битвы, как «копны хлеба». Этот же царь сообщает об уничтожении одного из вражеских городов следующее: «Он прошел этот путь за три дня. С восходом солнца, когда их земля раскалялась, он вспарывал беременным животы, он протыкал тела слабых. Сильным он перерубал шеи».
«Со всех главарей, которые восстали,— так гласит одна надпись царя Ашшурнасирпала,— я содрал кожу. Их кожей я покрыл столбы; одних пригвоздил я к стене, других посадил на кол и велел расставить вокруг столбов... Главарям и царским военачальникам, которые восстали, я отрубил конечности...»
Ашшурбанипал, последний великий царь Ассирии, знаток письменности и основатель библиотеки, хвастался: «Я сжег три тысячи пленных. Никого из них не оставил я живым, чтобы не оказались они заложниками». О подавлении одного восстания он сообщает так: «Я вырвал языки тех воинов, нахальные уста которых говорили дерзости против Ашшура, моего бога, и которые против меня задумали злое... Остальных людей живьем принес я в жертву. Их изрубленные тела я скормил собакам, свиньям и волкам...»
«Мои боевые колесницы размалывали мужчин и животных,— говорится в другой ассирийской надписи.— Памятники, воздвигнутые мною, стоят на человеческих трупах, от которых я отрезал головы и конечности. Всем, кто попался мне живым, я отрезал руки».
На рельефах из Ниневии изображены пытаемые пленники, через губы которых продернута веревка. Один конец вождь держит в руке и в то же время копьем выкалывает пленникам глаза.
Ужасающие картины чинимых государством расправ, высеченные в зале суда Ниневии, показывают, как царь Саргон II в полном царском облачении своими собственными руками выкалывает глаза отпавшим от него вассалам.
Изображения и письменные свидетельства рассказывают о том, как людей сажали на кол, а детей ослепляли в присутствии их родителей. Взрослых заживо поджаривали на кострах, выставляли напоказ в клетках или тащили во время триумфальных шествий на веревках, продетых через нижние челюсти. Переживших все это, в конце концов, казнили.
Но страна между Евфратом и Тигром оставила нам и другие надписи, свидетельствующие о важнейших событиях: «Тогда: Эшшуршагкуркурра, храм Ашшура, моего владыки, который (был) построен Ушпиа, жрецом Ашшура, моим предком, разрушился, и Эришу, мой предок, жрец Ашшура, построил (его
