дарвинизма!»
Христианское учение, несомненно, близко к учению кумранской общины. Сознание своей греховности, отношение к имуществу и браку сформировались у них под влиянием неизбежного ожидания страшного суда. Общим для кумранитов и христиан было также поклонение одному и тому же «учителю»: «учителю праведности» — у одних и Иисусу из Назарета — у других. Обоих казнили; очевидно, и того и другого распяли на кресте. И это все? Пока, кажется, все.
Не возбуждает, однако, никакого сомнения то, что иудейские секты существовали еще до возникновения первоначального христианства. Религиозные представления или учения развивались и поддерживались до тех пор, пока они, наконец, не вошли в христианское Евангелие.
Предположение о том, что при возникновении первоначального христианства был создан своего рода образ Иисуса из Назарета или образы его апостолов или учеников, уже давно отвергнуто; тем самым отвергаются и подобного же рода представления, создавшиеся у некоторых верующих иудеев,— наверное, к их большому сожалению. Сейчас для них стала ясна тесная связь между иудейским направлением веры и первоначальным христианством[43].
Науке, конечно, уже давно известно, что вера сама по себе не может появиться без духовного стремления к ней. Отсюда ясно, что в этой области не может быть создано и ничего нового, такого, что не было бы тесно связано с древнейшей символикой, древнейшими понятиями и основными представлениями. Подлинно религиозное творчество имело место, вероятно, лишь в ледниковом периоде, в каменном веке или в последующие тысячелетия, но уж во всяком случае не при «учителе праведности», или Иисусе из Назарета, и подавно не во времена Авраама и Моисея.
Но это уже не задача теологии, а скорее археологии. Лишь одна она навела ученых на следы пути Авраама из Ура в Харран и из Харрана в Хеврон, Сихем и Иерусалим; она ведет все дальше и дальше на юг, к воротам Египта.
Авраам совершил путь в Египет и вернулся оттуда; Моисей тоже был в Египте, откуда он, по библейскому сказанию, вывел свой находившийся в порабощении народ в «обетованную» землю; и Иисус из Назарета также побывал в Египте со своими родителями.
Самые значительные персонажи иудейской и христианской религий жили в Египте более или менее продолжительное время. Они прониклись его духом, они должны были быть знакомы с его богами — все они, в том числе Иосиф, Иаков и Иисус Навин.
Значит, Египет! Понять Библию — это значит идти к Нилу. Не только к Евфрату и Тигру, не только к Иордану и Мертвому морю, но и к Нилу.
Часть 3. На Ниле
НАДПИСЬ СО «СЛОВОМ БОЖЬИМ»
Вы, которые через долгие годы увидите
эти памятники, рассказывающие о том, что
я сделала, вы скажете: Мы не знаем...
как они смогли создать целую гору золота.
Египет — это речной оазис, который протянулся на полторы тысячи километров; это «дар Нила». Без Нила здесь не было бы жизни.
«Эль-Бар» («Море»), как называют арабы Нил, течет с юга, из экваториальной зоны, где весной выпадает огромное количество осадков. Воды Нила достигают южной границы Египта, протекая на протяжении более пяти тысяч километров (Нил — вторая по длине река мира), и оттуда проходят еще полторы тысячи километров по стране до широкой дельты — места впадения в Средиземное море.
Египет почти не знает дождей. Только Нил орошает поля, питает колодцы и поит землю, на короткое время, превращая страну вечно сияющего неба в полный жизни плодородный сад.
Пока животворные воды не достигнут летом Египта, страна борется со смертью. С иссушенных полей дует сухой пыльный ветер. Знойные ветры пустыни, адская жара, беспощадно палящее солнце изнуряют людей и животных. Уровень воды в реке угрожающе понижается, иссякают колодцы, огромные водяные колеса, подающие воду, останавливаются, и пустыня, как страшный красный зверь, готовится поглотить умирающую от жажды добычу, чтобы уничтожить последние следы жизни.
Нигде нельзя с такой ясностью провести и одновременно так легко стереть границу между жизнью и смертью, между плодоносящей землей и пустыней, как в Египте. И поэтому мировоззрение этого народа, как никакого другого, необычайно глубоко отражает проблемы смерти, пустыни и загробной жизни.
Отсюда понятно, почему Египет доисторического времени не смотрел на восток, чтобы восхищаться восходом солнца и поклоняться ему, а смотрел на юг, откуда текла река, которая ежегодно давала ему жизнь. Справа был запад, слева — восток.
Так было из года в год, из поколения в поколение, из века в век. Когда адская жара становилась нестерпимой и иссякали колодцы, тогда египтяне смотрели на юг, навстречу желанному Нилу. Каждое утро они следили за повышением уровня воды, но не один раз Нил разочаровывал их.
И, в конце концов, они узнали: когда рано утром, до восхода солнца, на небе появлялась одна и та же звезда, на юге, откуда приходила река, уровень воды поднимался. Появлялась эта звезда, самая большая на небе, поднималась и вода в Ниле.
Таким образом, звезда приносила великую радость. Египтяне давали ей много имен, одно из них, очевидно, было «Сет». Это был добрый бог времени, провозвестник воды, жизни. И как вестник наступления нового года — также пророк новой жизни.
Иногда рядом с Сетом сияла еще одна красивая и большая звезда; это бывало, когда Сет впервые в году появлялся на утреннем небе перед восходом солнца. Египет дал имя и этой звезде — Гор.
Гор — это планета Венера, которая регулярно появляется каждый восьмой год как утренняя звезда около Сета, звезды, которую теперь называют Сириус. Между тем вечернюю звезду египтяне считали богиней. Они еще не знали, что утренняя и вечерняя звезда — это одна и та же Венера.
Почти в то же время — может быть, лишь немного раньше или позже,— когда Сет-Сириус провозглашал на южном небе приближение вод Нила, по небу на восток, туда, откуда из желто-белой сияющей пропасти выходило потом солнце, плыл узкий, ущербный
