бил он откуда-то справа. После пяти минут наблюдения, в течение которых несколько раз пришлось всем нам плотно прижаться к земле, так хорошо нас окучивал пулемет, я определил примерное место, откуда по нам стреляли. Это было то маленькое строение, около которого я с самого начала заметил мельтешение фигур и откуда доносились звуки пулеметной стрельбы. Я отодвинул от пулемета Чудинова и прижался к прикладу. В прорези прицела появилась будка, еще мгновение – мушка встала посередине целика и совместилась с неясными фигурами.
Очередь. Еще очередь, и около десяти трассирующих разрывных пуль ушло к будке. Ни одна из фигурок не упала, но они засуетились вокруг будки и залегли. Я дал еще пару очередей без всякой надежды кого-то поразить. Так, для контроля. Но только встал из-за пулемета, как от будки в нашу сторону потянулись пулеметные трассы, которые заставили нас уткнуться мордами в землю. Вокруг нас заплясали фонтанчики грязи, пара пуль ударила в коробку с лентами и отбросила ее на несколько метров от нас.
Кирьянов в восторге выругался:
– Ну ничего себе душара лупит! Ну и окучивает! Борис Геннадьевич, а на ферме кто сейчас: боевики или наши?
– Вот сейчас я и пойду туда, Алексей Иванович. – Я подозвал к себе Чудинова и Самарченко, одного из водителей «Урала». – Замполит, остаешься здесь за главного, а я с ними пойду на МТФ и попробую установить взаимодействие с правым флангом. Если услышишь стрельбу в нашей стороне, двигай на подмогу.
Мы двинулись вдоль берега арыка к постройкам, которые виднелись из-за деревьев в двухстах метрах от наших позиций. Так как берег и кусты скрывали нас от боевиков, то мы спокойно дошли до поворота арыка. Миновали поворот, который скрыл нас от моих подчиненных, и остались одни. Прошли еще сто пятьдесят метров, пересекли зеленку, перепрыгнули через брошенные окопы боевиков и увидели МТФ. Затаились в кустах, несколько минут разглядывая окраину. Никого не было видно, но стрельба шла где-то сразу за зданиями. Понаблюдав еще минуты три, я махнул рукой на строения и первым выскочил из кустарника; пригнувшись, помчался вперед. За мной выскочили Чудинов и Самарченко. И тут же мы попали под сильный перекрестный огонь. Заметили нас, наверно, давно и поджидали, поэтому, когда мы выскочили на открытое пространство, по нам открыли огонь, но все-таки слишком рано. Били сразу с нескольких направлений, и воздух как будто загустел от пуль, которые жужжали со всех сторон. Даже не задумываясь, я нажал на курок и от живота, веером, пустил очередь в полмагазина в сторону строений, откуда велся огонь. Потом, быстро передвигаясь и виляя из стороны в сторону, уже короткими очередями стал бить по появившимся человеческим фигуркам среди зданий и заборов. Наконец-то заговорили автоматы моих солдат. Перезаряжая закончившийся магазин, но не останавливаясь, я мельком взглянул на них. Чудинов и Самарченко вели огонь в разные стороны, там тоже мелькали неизвестные. Правда, двигались они гораздо медленней, чем я.
– Отходим! – проорал я команду и стал смещаться в сторону кустов.
Пули визжали вокруг меня, вспарывали землю под ногами, щелкали по стволам деревьев, но еще никого из нас не задели. Как только замолчали автоматы моих солдат, выстрелив последние патроны из магазина, открыл огонь я. Бойцы рванулись в сторону кустов, на ходу меняя магазины. Через несколько секунд достигли кустарника и упали. Изготовившись к стрельбе, заорали:
– Отходите, товарищ майор! Мы прикроем.
Патроны у меня в магазине еще не закончились, поэтому я пятился к кустам медленно, пытаясь подцепить на мушку мелькавшие фигуры, а когда это удавалось, давал очередь. Но мазал, и это меня здорово злило. За спиной застрочили автоматы, и я, плюнув на противника, рванул в кусты и упал на землю рядом с Чудиновым. Лежа на спине, я перезарядил автомат, а когда перевернулся обратно, стрелять было не в кого. На окраине МТФ никого не было видно, и стрельба с той стороны так же внезапно прекратилась, как и началась. Чудинов и Самарченко тоже с удивлением смотрели на окраину.
– Черт побери, Чудо! Если бы мы тут по полю не скакали, как бешеные мустанги, то я бы подумал, что все это нам приснилось. Ладно, отходим.
Через несколько минут мы благополучно добрались до своих.
– Алексей Иванович, ты что, не слышал, как нас зажали?
Замполит удивленно посмотрел на нас:
– Товарищ майор, да тут кругом стрельба идет, так что неудивительно, что мы ничего не услышали.
Выставив в направлении МТФ троих человек, я задумался: через несколько часов наступит темнота, и до этого надо бы накормить людей и организовать службу ночью так, чтобы это было не особенно трудно. Неизвестно, что нам следующий день принесет.
– Старшина, – ко мне подбежал Пономарев, – старшина, берешь Самарченко и дуете пешком в лагерь. Тут минут двадцать ходьбы. Что хочешь делай, меня не интересует, как ты это будешь проворачивать, но ужин ты должен сюда привезти капитальный. И водки, бутылок восемь. Да, привезешь еще ящики из-под боеприпасов – штук двадцать, спальные мешки для солдат и офицеров. Чтобы мы ночью по переменке могли хоть немного поспать в тепле. Задача ясна?
Хотя старшина и старался скрыть радость от того, что он сейчас уйдет отсюда, но получалось это у него плохо. А мне было наплевать, толку от него все равно мало, может, хоть пожрать вкусного привезет.
– Смотри, старшина, чтобы ужин был на уровне, а то оставлю тебя с собой на ночь.
Расчет мой оказался верен: через два часа из-за бетонного арыка показался «Урал», и Пономарев стал хлопотливо разгружать имущество. Сначала он достал три стула и предложил нам сесть. Я, замполит, техник уселись и, несмотря на продолжавшуюся ожесточенную стрельбу со стороны духов, стали с интересом наблюдать за маневрами прапорщика, а тот развил кипучую деятельность. Как по мановению волшебной палочки из кузова появился раскладной стол, который как будто сам по себе расставился перед нами и на котором с изумительной быстротой появилась водка, килограмма два уже нарезанной колбасы, сыр, кастрюля жареной картошки, десятка два вареных яиц, трехлитровая жестяная банка консервированной капусты и много другой вкуснятины. Я пододвинул к себе капусту и запустил туда ложку. На вид она была водянистой и не особо аппетитной, но давно я не едал такой вкусной капусты. Прожевав вторую порцию, с суровостью в голосе спросил:
– Старшина, я надеюсь, что солдатам ты привез такую же вкусную пищу? А то ночь здесь длинная и опасная.
Все одобрительно засмеялись, и Пономарев еще больше засуетился, понимая, что не найдет сочувствия среди присутствующих, если мне не понравится пища для солдат.
Что ж, еда для солдат тоже оказалась на уровне. Я подозвал к себе пулеметчика:
– Алушаев, возьми две бутылки водки. Одну употребите сейчас, а вторую часов в одиннадцать для согрева. Ты старший, с тебя и спрошу, если обе сразу засандалите.
Сержант поблагодарил меня и убежал с бутылками к радостно засуетившимся солдатам.
Старшина разделил пищу солдат на две части, выгрузил ящики, спальные мешки и подошел ко мне:
– Товарищ майор, разрешите мне к Коровину выехать и выдать пищу.
Я взял со стола две бутылки водки и передал старшине:
– Отдай это Коровину, пусть с солдатами погреется. Езжай.
Замполит с техником на противоположном конце стола в это время расставили алюминиевые тарелки и разложили в них пищу, разлили водку и с кружками в руках вместе со мной наблюдали, как старшина вскочил в кабину автомобиля. Машина тяжело тронулась и, проскальзывая колесами по грязи, двинулась в сторону восьмой роты. Я мельком глянул на своих товарищей и с сожалением произнес:
– Черт, не сказал старшине, чтобы он у Коровина не мордой к боевикам стоял, а кузовом.
Я как будто сглазил: только закончил фразу, как со стороны боевиков прилетела первая пулеметная очередь и впилась в кузов «Урала», отщепляя от его деревянных частей большие щепки. Вторая очередь уже из трассирующих пуль вонзилась в тент и ушла внутрь кузова.
Даже не задумываясь, а действуя чисто инстинктивно, я сильно оттолкнулся от стола и стал валиться со стулом назад, сжимая кружку с водкой в руке и стараясь ее не пролить. Успел увидеть, падая, что замполит и техник также валятся на землю, стараясь удержать кружки на весу.
«Следующая очередь наша», – успел подумать я и увидел, как жестяная банка с капустой внезапно
