свои аэродромы в джунглях. Поредевшие эскадрильи заправлялись, подвешивали новые бомбы и повторяли вылет. Опять началась война на истощение, которую японцы не могли выиграть. 11 апреля был проведен воздушный налет на бухты Оро и Гарви возле Буны на Новой Гвинее. На следующий день налету подвергся сам Порт-Морсби. 14 апреля японские самолеты атаковали бухту Милн, где были потоплены 2 транспорта. Японские пилоты значительно преувеличили свои успехи. Потери японцев составили 49 самолетов, но при этом им удалось лишь немного обеспокоить американцев, но не более того. Японские авианосцы были вынуждены отойти в Японию, чтобы переукомплектовать авиагруппы.
Когда они снова вернулись в район боев с новыми экипажами, результат получился тем же самым. 5 июня 81 японский самолет, вылетевший из Рабаула, над островом Рассел столкнулся со 101 американским истребителем. В последовавшем бою были уничтожены 24 японских самолета и 7 американских. 16 июня 94 японских самолета из Рабаула и с Нью Джорджии еще раз атаковали якорную стоянку у берегов Гуадалканала. Были потоплены танко-десантный корабль LST-340 и транспорт «Селено», но остальные корабли крупного конвоя попаданий не получили. 9 июля 4 американских эсминца обстреляли Мунду и при этом были атакованы 100 японскими самолетами. Несмотря на колоссальный перевес японцев, их атака была отбита. Однако 6 сентября японская авиация добилась определенного успеха. К востоку от Лаэ, Новая Гвинея, было атаковано американское десантное соединение. LST-339 был потоплен, повреждения получили эсминец «Конингхэм», LST-471 и LST-473. Американцам не помогло даже то, что они с помощью радара обнаружили приближение японских самолетов.
После создания аэродрома в Буине на южном побережье Бугенвилля японские пикировщики получили определенную свободу действий. 26-я воздушная флотилия была переброшена на новую базу, а в начале июля ей на помощь прибыли самолеты 2-й дивизии авианосцев под командованием контр-адмирала Сакамаки. Служивший в штабе флотилии капитан 2 ранга Масатакэ Окумия так описывает жизнь на аэродроме Буйна:
«Буин был жалкой базой, не сравнимой по своим возможностям с базами, находящимися в распоряжении противника. Наши пилоты имели только одну взлетную полосу 4000 футов длиной и 800 футов шириной, которая шла под прямым углом к береговой черте. От одной стороны полосы отходили многочисленные дороги, ведущие в джунгли, где мы прятали наши самолеты от вражеских самолетов- разведчиков. Каждую ночь мы убирали все самолеты с летного поля под прикрытие джунглей. Днем укрывались все самолеты, кроме дежурных. Такое рассредоточение сводило наши потери от вражеских бомбардировок и обстрелов к минимуму.
Наш штаб и жилища располагались на побережье, примерно в 1,5 милях к западу от аэродрома. «Квартирами» служили простые бараки, точнее сказать, даже навесы, беспорядочно разбросанные по полю. Мы поднимали пол на 6 футов над землей, чтобы спастись от жары и сырости.
Я пробыл в Буине примерно 3 месяца, со 2 июля по 28 сентября 1943 года. В течение этого времени я вел детальное описание нашей беспокойной жизни в джунглях.
Ежедневная активность на авиабазе начиналась примерно за 3 часа до восхода солнца. В клубах горячего пара повара, окруженные тучами насекомых, начинают готовить пищу на день. Большая часть наземного персонала поднимается в это время, чтобы подготовить самолеты к дневным вылетам. Работа наших механиков наиболее утомительна, так как они должны вытащить из джунглей все самолеты, способные летать. Одна за другой машины появляются из-под деревьев. Группы людей тянут и толкают тяжелые самолеты по мягкой земле. Все приходится делать вручную, ни одного трактора на аэродроме! Через 2 часа, за час до того как солнце поднимется над горизонтом, весь аэродром оживает. Все люди расходятся по своим местам. Пилоты и члены экипажей волочат свои летные комбинезоны на сборный пункт, который летчики устроили рядом со взлетной полосой. Здесь они будут завтракать, выслушивая приказы на день.
Когда пилоты получали первичный инструктаж, разведывательный самолет, который должен был выполнить поиск в районе Гуадалканала, с ревом пробежал по полосе и пропал в светлеющем небе. Теперь все исправные «Зеро» стояли в готовности к немедленному взлету, чтобы защитить свою базу от вражеских атак. Заправленные и вооруженные истребители были выстроены вдоль взлетной полосы, так что пилотам было достаточно просто дать газ, чтобы взлететь. Дежурные пилоты ждали возле жилых хижин, слушая сообщения разведывательного самолета по радио и ожидая донесений от наземных постов наблюдения на островах по соседству с вражескими аэродромами.
Громкоговорители выкрикнули предупреждение. Самые отдаленные наблюдательные посты заметили вражеские самолеты, строящиеся над своими аэродромами и берущие курс в нашем направлении. Командир истребителей тщательно проверил донесения каждого поста, чтобы определить время прибытия противника. Он будет ждать до последнего момента, прежде чем приказать им подниматься в воздух. Истребители покачивались и подпрыгивали, разбегаясь по полосе. Они мчались все быстрее, моторы ревели, за самолетами стелились шлейфы пыли. Наконец они поднялись в воздух, превратились в крошечные черные пятнышки и вообще пропали, набрав высоту. Они будут ждать высоко над аэродромом, чтобы спикировать со стороны солнца на вражеский строй. Преимущество в высоте может решить исход воздушного боя.
На базе стало тихо. Единственным звуком был металлический треск громкоговорителей, шум механизмов и голоса людей. Внезапно наблюдатель на вышке схватил бинокль и что-то прокричал. Мы посмотрели следом за ним на юг. Да… это они! Вражеские самолеты приближаются к аэродрому. Сирена предупреждающе завыла, и люди на летном поле бросились в укрытия. Очень вовремя, так как американские бомбардировщики стремительно приближались к аэродрому.
На самом деле никто не прятался в блиндажах и окопах. Сотни людей следили за бомбардировщиками, ожидая, когда «Зеро» начнут пикировать на вражеские самолеты. И вот они появились. Истребители мчатся сверху, чтобы расколоть строй противника. Но прежде чем они обрушились на более медленные бомбардировщики, им навстречу взмыли вражеские истребители. Не имело значения, насколько решительно «Зеро» выполняли свою атаку, американские бомбардировщики сохранили строй. Когда японские и американские истребители рассыпались по всему небу, сцепившись между собой, мы услышали противный свист бомб. Земля содрогнулась. Зловещие цветы огня, стали и дыма распустились по всему аэродрому, когда серии бомб легли вдоль рулежных и взлетных полос. Резкий грохот больно ударил по ушам. Наши зенитчики яростно стреляли по кружащим в небе бомбардировщикам, хотя взрывы становились все чаще и чаще. Рев моторов бомбардировщиков, усиливающийся и затихающий вой истребителей, отрывистый треск пулеметов, более медленное буханье пушек. Небо затянули пыль, огонь и дым. Самолеты на аэродроме ярко горят, обломки разбросаны по всему полю, которое теперь изрыто огромными воронками.
Сквозь дым мы могли видеть беспорядочно мечущиеся вверх и вниз истребители, которые сцепились в смертельной схватке. Наши люди ругались или стояли молча, когда видели охваченный пламенем «Зеро», который летел вниз, рассыпая фейерверк искр и волоча за собой длинный хвост жирного черного дыма. В ясном голубом небе резко выделялись белые парашюты, медленно спускающиеся к земле.
Затем налет внезапно заканчивался. Прекращались сотрясающие землю разрывы бомб. Как только опадал фонтан земли от последней бомбы, наземный персонал выскакивал из бомбоубежищ с лопатами в руках и мчался к взлетной полосе. Начиналась отчаянная работа. Люди не замечали полчищ москитов и мошек, садящихся на их разгоряченные тела. Они забрасывали грязью образовавшиеся воронки, пытаясь исправить полосу до того, как начнут садиться наши поврежденные истребители.
Люди шарахались в стороны, когда подбитый истребитель направлялся к полосе. Его металлическая обшивка была изрешечена вражескими пулями. Большая часть самолетов садилась благополучно, однако очень часто, если повреждения были тяжелыми, шасси подламывались, или истребитель вообще переворачивался. Как только севший самолет завершал пробежку, его тут же окружали техники. Они сталкивали истребители с полосы, немедленно заправляли бензином, перевооружали. Пилоты, уставшие после очередной утренней стычки, собирались на командном пункте и докладывали офицеру разведки о результатах боя. Сразу после отчета пилоты возвращались на сборный пункт.
Эти ежедневные атаки стали привычными. Тем временем наши бомбардировщики ожидали приказа на вылет. Наконец разведчик сообщал о наиболее заманчивой цели, бомбардировщики разбегались по полосе и взмывали в воздух. Их сопровождали «Зеро». Американские истребители с каждым днем
