Его глаза были полузакрыты. Боль дала о себе знать. Артур подполз к нам с выражением ужаса на лице.
– Брат-медведь, – прошептал он.
За его спиной причитала и плакала Эсме. Квентин сердито посмотрел на него:
– Брат Артур! Встань с колен, поднимись. Не забывай о том, чему я научил тебя. Ты должен быть мужчиной, помнишь? – Артур с трудом встал, колени у него дрожали, руки тряслись. Он со страхом смотрел на меня.
– Иди обратно, к магазину, где вы оставили грузовик, – велела я. – Иди быстро, как только сможешь. Но внимательно следи за тропой, не заблудись. Скажи мужчине в магазине, что нам нужна помощь, и покажи ему на карте, где мы находимся. Эсме, помоги ему. Я знаю, что вместе вы сможете это сделать. Я позабочусь о Квентине. А теперь идите. Идите!
Артур развернулся, подбежал к Эсме, помог ей встать, и они помчались вниз по тропе. В моих ушах все еще звучало эхо выстрела, и мне стало по-настоящему страшно. Мы с Квентином остались одни. Прошло всего несколько секунд, и он прошептал:
– Тебе следовало пойти с ними. Они заблудятся.
– Нет. Артур найдет дорогу назад и приведет помощь. Полгода назад он не смог бы этого сделать, но теперь ты научил его заботиться о себе. Артур ведет себя так, словно он такой же, как ты. Так что он поможет тебе.
– Говорю тебе, отправляйся за ним и помоги ему.
– Я тебя не оставлю. Ты должен верить.
– Сейчас твоя вера мне не нравится.
Я не могла признаться Квентину, что все время думаю о том, что Артур может запаниковать, с Эсме случится настоящая истерика, они оба впадут в панику, заблудятся и будут бродить по горам, пока Квентин будет лежать у истоков Медвежьего ручья и капли его крови вода понесет в океан. Невообразимый поворот судьбы, и он умрет от кровопотери, подтвердив своей смертью тщетность усилий Рикони и Пауэллов. Я чувствовала, как его кровь сочится у меня между пальцами, и в отчаянии его поцеловала.
А медведи исчезли.
ГЛАВА 24
Я помогла Квентину дойти до луговины, где сумела развести костер. Он лег на постель из листьев и изобразил непринужденную позу, согнув одну ногу в колене и прижав левую руку к животу. Мы почти не разговаривали. “Верь, что ничего плохого не случится, и оно не случится”.
– Тянет немного, – солгал он, отвечая на мой вопрос, сильно ли болит.
Его лицо стало белым, зубы стучали, если мне удавалось застать его врасплох. Когда я дотронулась до него, то его кожа показалась мне слишком холодной.
Я сняла куртку, стащила с себя шерстяную рубашку и разрезала ее складным ножом. Пока я перевязывала его, Квентин делал вид, что восхищается моим нижним бельем.
– Эй, когда меня подстрелят в следующий раз, чтобы я не видел никакого лифчика. – Голос его звучал напряженно.
– Я готова раздеться догола и станцевать перед тобой, если это остановит кровотечение.
– Поймаю тебя на слове, когда буду чувствовать себя лучше.
Я подтащила кусок подгнившего ствола к его ногам.
– Положи ноги повыше, так будет лучше для кровообращения. Не помню только, почему. – В этот момент я с трудом назвала бы и собственное имя.
– Кровь продолжает поступать к сердцу, – услужливо подсказал Квентин. – Почему бы тебе не подложить в костер еще дров и не отправиться следом за Артуром и Эсме? Со мной все будет в порядке. Посмотрим, сумеешь ли ты их догнать.
– Костер не прогорит долго, если я не буду его поддерживать. – “Да и ты тоже”, – этого я вслух не сказала.
Я накрыла его своей курткой, но он отпихнул ее от себя.
– Ты замерзнешь. Надень ее немедленно.
– Я все время двигаюсь, и мне тепло. И потом, кто здесь медсестра, ты или я?
– Я тот, кто знает, почему кровь течет вниз. А теперь надевай поскорее куртку, разводи костер и уходи.
Я опустилась на колени рядом с ним и взяла его лицо в ладони.
– Черт тебя побери, ты перестанешь повторять это или нет? Ты хочешь, чтобы тебя оставили одного?
– Не хочу, чтобы ты смотрела, как я умираю.
Я понимала, о чем он думает, вместе с ним представляя его отца в луже крови. У Рикони был дар умирать в сражениях, в результате несчастного случая или от собственной руки, направившей пистолет в свою грудь в минуту отчаяния. Пауэллы всегда просто исчезали, уходили, превращаясь в воспоминания. Но только не в этот раз. Ни я, ни он не должны повторить общую судьбу. Я прижалась к нему:
– И не собираюсь смотреть, как ты будешь умирать, потому что ты не умрешь.
Когда я отодвинулась от него, Квентин прошептал:
