– Вы пришли сюда, чтобы найти ответы на ваши вопросы. Моя задача помочь вам в этом. Никого нельзя выгонять из библиотеки.
Ричард медленно обошел полки и направился к ней, давая Анджеле время и возможность отступить. Но она этого не сделала.
– Мне пригодятся все ответы, которые вы мне дадите, – сказал он.
Анджела не спускала с него глаз. Он протянул ей листок из блокнота с каким-то рисунком. Это был набросок скульптуры, что он собирался создать, как только у него появится достаточно места для работы.
– Я хочу проверить, не копирую ли я Боччони, работы которого я хорошо помню. Это итальянский скульптор, футурист…
– Потрясающе! – Анджела изучала рисунок, а потом и его самого с таким видом, словно нашла бриллиант. – Вы говорите о направлении, ориентированном на технологию двадцатого века, верно?
Ричард посмотрел на нее с безоговорочным и мгновенно вспыхнувшим восхищением. Никто и никогда еще не мог понять или разделить с ним его страсть.
– Случалось ли вам мечтать о том, что вы станете кем-либо, и вдруг приходит озарение, и вы понимаете, кем именно? – негромко спросил он. Анджела кивнула. – Я бы с удовольствием пригласил вас выпить кофе и съесть сандвич, – хрипло проговорил Ричард. – Может быть, у вас найдется время?
– Да! – с готовностью выпалила Анджела.
Они встретились в тот же день, когда она закончила работу. С тех пор прошло десять лет, и они никогда не расставались. Она всегда верила в него и в те идеалы, что были дороги им обоим.
Стоя под окнами их квартиры десять лет спустя, Ричард смотрел на нее и думал: “Она могла бы устроить свою жизнь намного лучше, если бы не вышла за меня”. Он любил Анджелу и за то, что она считала свой выбор самым лучшим.
Стоявшая между нею и Квентином гипсовая копия “Женской головки” Пикассо тоже созерцала его сверху. Много лет назад Анджела подарила ее Ричарду на день рождения. “Мысли, сердце, душа и мечты, все принадлежит тебе, – написала она на карточке. – Ты единственный мужчина, способный оценить такой подарок”.
Ричард поднял руку и махнул Квентину, чтобы тот спустился к нему. Они с Анджелой договорились, что мальчику неплохо будет побыть наедине с отцом несколько минут. Квентин мгновенно скрылся из виду. А Анджела продолжала, не отрываясь, смотреть на мужа. Десять лет любви, брака, несбыточных мечтаний, соединение его мира улиц и ее мира знаний.
Квентин пулей вылетел из дверей дома, сбежал по бетонным ступеням и резко застыл. Ричард заметил, что мальчик пытается справиться с собой.
– Папа, я готов, – твердо объявил он. – Я читал о римских цезарях. Когда они уезжали на войну, их дети выстраивались в шеренгу и дарили им подарки. – Он сунул руку под свитер и достал пачку открыток, сделанных им собственноручно из каталожных карточек.
На каждой уже был написан адрес и наклеена марка. На обратной стороне мальчик приклеил вырезанные из газет заголовки: “Станция “Сервейр” прилунилась”, “Протестующие против войны требуют вернуть солдат домой”, “Телевизионное шоу “Стартрек” зовет вдаль от дома”.
– Ты сможешь писать мне, это напомнит тебе о доме, – сказал Квентин, протягивая отцу карточки.
Ричард осторожно взял их.
– Просто замечательно. Ты молодец, сынок. – Он полюбовался ими, стараясь справиться с волнением. – Давай-ка посидим с тобой в машине и поговорим как мужчина с мужчиной.
Они уселись в кабину и закрыли дверцы. Ричард аккуратно положил открытки на сиденье, зажег сигарету и открыл окно. Он следил, как весенний воздух уносит дым.
– Я хочу, чтобы ты знал, каких парней тебе следует опасаться. Видишь вон того, на углу? Тот, что слоняется вокруг желтого фургона.
– Да, вижу.
– Он драгдилер. Продает наркотики. Этот парень здесь новенький, но, думаю, он не один такой.
– Я не стану с ним разговаривать.
– А если он первым заговорит с тобой?
– Не буду обращать на него внимания. Мама хочет, чтобы я так поступал, когда ребята начинают смеяться надо мной из-за того, что я хожу в Сент-Винсент. Я сначала думаю, а не пускаю в ход кулаки. У меня есть мозги, так что мне незачем употреблять бранные слова. – Квентин назубок выучил все наставления матери.
– Но если продавец наркотиков от тебя не отстанет? Если попытается всучить тебе эту дрянь? Если он скажет что-то такое, о чем нельзя сказать маме? – Ричард мрачно смотрел на сына и ждал ответа.
Квентин задумался, но не потерял уверенности в себе. Паренек был просто умницей, отличным учеником. Благодаря Анджеле ему не придется зарабатывать на жизнь в гараже или беспокоиться из-за отсутствия денег. Он хорошо устроится в жизни. Возможно, станет юристом или врачом, и даже получит ученую степень.
Если только уцелеет в таком окружении. Ричард хотел знать наверняка, что его сын не пропадет. Он смотрел на него и с тревогой думал о том, что из-за него и Анджелы Квентин оказался между молотом и наковальней. Каждый учил его по-своему, и мальчик путался. Квентин сидел спокойно, все еще обдумывая ответ на вопрос отца.
– Скажи мне не то, что хотела бы услышать от тебя мама, – велел Ричард. – Скажи мне то, что хочу услышать я. Как ты справишься с этим ублюдком, если он к тебе пристанет?
Квентин шумно выдохнул. Его глаза потемнели, он улыбнулся.