тяжелые ранения. Г.Дж. Честер находился у дальномера в правом посту ПУАЗО.
«Конвой перестраивался, и в какой-то момент «Каир», «Нигерия» и «Огайо» оказались на одной линии. Все они одновременно получили попадания. Наше попадание пришлось в левый борт напротив первой трубы».
Но еще более серьезные последствия, чем потери и повреждения, имел выход из строя единственного корабля наведения истребителей. Вот что рассказал об этом автору Дж. Ф. Блисдейл:
«Я был офицером наведения истребителей и во время операции находился на «Нигерии». Королевские ВВС настояли, чтобы вместе со мной находился один из их офицеров — симпатичный маленький парень, которого звали Джон Кемп. Они опасались, что моряк уведет их «Спиты» и «Бо» куда-то в центр Средиземного моря, где у них кончится горючка.
Так получилось, что несколько «Бофайтеров» с Мальты как раз в это время оказались в пределах досягаемости УКВ-станций, и я пытался связаться с ними, когда торпеда попала в «Нигерию». Электричество пропало, и установить контакт с истребителями не удалось. События могли развиваться совсем иначе, если бы «Аксум» в этой атаке была не такой меткой… или не такой везучей, так как добилась фантастического успеха — 4 попадания 4 торпедами».
Поврежденный крейсер немедленно получил крен 15 градусов на левый борт, который быстро увеличился до 17 градусов. «Нигерия» беспомощно покатилась влево. Электроэнергия пропала на 3 минуты, и руль заклинило. Начались небольшие пожары в кубриках унтер-офицеров машинной команды, однако они были быстро потушены. Контрзатопление почти поставило корабль на ровный киль, крен уменьшился до 4 градусов, а через 14 минут было восстановлено управление.
Однако крейсер получил тяжелые повреждения. Нижний рулевой отсек, центральный артиллерийский пост, распределительные щиты, передатчики № 1 и № 2 вышли из строя. 152-мм и 102-мм орудия могли стрелять, но наводить их пришлось бы самостоятельно командирам башен. Скорость упала до 16 узлов, так как работали только внешние валы. Совершенно понятно, что «Нигерия» не могла идти на Мальту в таком состоянии, поэтому контр-адмирал Барроу неохотно принял решение покинуть крейсер.
Эсминец «Ашанти» и эскортные миноносцы «Бичестер» и «Уилтон» подошли к крейсеру, как только он получил попадание. В 20.15 адмирал Барроу перешел на «Ашанти» и отправил поврежденный флагман назад в Гибралтар в сопровождении упомянутых миноносцев типа «Хант». Барроу позднее вспоминал, что получил «неприятный опыт, покидая поврежденный флагманский корабль. Однако большая компания офицеров и матросов облегчила это, наглядно показав, что они живы, и я должен быть там, где приказывает мой долг». Командир «Ашанти» Ричард Онслоу писал:
«У меня было чертовски много хлопот, когда я подходил к борту «Нигерии». Его машины еще давали «малый вперед», а руль был заклинен в положении «лево на борт», поэтому крейсер ходил по кругу, а я пытался догнать его по внешнему радиусу. Наконец мы сумели забрать контр-адмирала Барроу и часть его штаба. Мы работали вместе с ним в Арктике и очень его уважали».
Другой жертвой стал крейсер ПВО «Каир». Он шел со скоростью 8 узлов, когда 2 торпеды «Аксума» попали ему в левый борт в самую корму. Кормовая часть, в том числе левый винт, была оторвана. Кормовая 102-мм установка взлетела в воздух, а потом воткнулась стволами в квартердек. Корабль немедленно потерял ход и начал садиться кормой. Вскоре вода дошла до верхней палубы и начала захлестывать надстройку. Была затоплена часть машинных отделений и кормовых отсеков.
Крейсер казался обреченным, правая машина вышла из строя. Не было ни одного корабля, который мог бы отбуксировать его обратно в Гибралтар, так как соединение начало терять один корабль за другим, а вскоре должны были начаться воздушные атаки. Погибли 23 человека команды, 2 были ранены. Эскортные миноносцы типа «Хант» сняли уцелевших. Затем эсминец «Патфайндер» получил приказ добить «Каир». Это оказалось гораздо труднее. Маленький крейсер, которому исполнилось уже 23 года, не хотел тонуть. Один из моряков «Патфайндера» вспоминал:
«Он стоял неподвижно, корма ушла глубоко в воду. Форштевень задрался вверх. Мы должны были потопить «Каир» и вернуться к конвою как можно скорее, поэтому мы выбрали тот способ, который казался нам наиболее быстрым».
Эсминец выпустил одну за другой 4 торпеды, но первые 3 прошли мимо цели. Это произошло из-за неисправности рулевых машин, и заставило англичан задуматься над тем, а что могло произойти, если бы эти торпеды пришлось выпустить в бою по вражескому крейсеру. Четвертая торпеда попала «Каиру» под мостик. «Но когда дым рассеялся, то мы увидели, что единственным видимым результатом стало то, что нос опустился, а корма поднялась, и корабль теперь снова стоял на ровном киле».
Не желая тратить новые торпеды, капитан 2 ранга Гиббс прошел под самым бортом крейсера и сбросил несколько глубинных бомб, надеясь разворотить подводную часть корпуса. Но маленький старый корабль отказывался тонуть. Появился эскортный миноносец «Дервент». «Патфайндер» помчался вдогонку за конвоем, а «Дервент» кое-как добил «Каир» артиллерийским огнем. После этого миноносец пошел на запад, чтобы присоединиться к эскорту, который вел поврежденную «Нигерию» в Гибралтар.
Третьей жертвой атаки Феррини стал танкер «Огайо». Торпеда попала ему в борт напротив насосного отделения. Палуба по левому борту треснула, и щель дошла до диаметральной плоскости. Столб огня взлетел выше мачт, так как загорелось содержимое танков. Насосный отсек превратился в кучу железа, и тут же заполнился водой. Кабеля, ведущие к моторам рулевой машины, были порваны, лопнули трубопроводы танков с керосином. Пожары начали быстро распространяться, и людей из машинного отделения пришлось эвакуировать.
Старший унтер-офицер Мэрфи, вестовой адмирала Барроу, в это время стоял на мостике «Нигерии». Он утверждает, что танкер превратился в настоящее пекло. Жар был настолько сильным, что ощущался даже на борту «Нигерии».
Торпеда сделала пробоину размерами 24 на 27 футов в средней части корпуса «Огайо», и через эту дыру хлынуло море. Как ни странно, оно потушило пожары гораздо быстрее и эффективнее, чем пенные огнетушители. К 20.15 огонь был взят под контроль.
Молодой артиллерист ВМФ, находившийся на борту «Огайо», позднее так описывал эти события в письме своей жене:
«Основная часть военных кораблей уже покинула нас, когда прогремели 3 ужасных взрыва: первый на «Нигерии», второй на «Каире», третий у нас. Нам пропороли борт позади мостика, и корабль загорелся. Люди бросились к шлюпкам, опасаясь, что он взорвется в любую секунду. Но шкипер приказал экипажу остановиться и приступить к тушению пожара. Это было исполнено. Тем временем одна из шлюпок была спущена на воду, но перевернулась, 2 артиллериста и 2 вестовых погибли. Затем, уже в сумерках, на нас обрушилась новая сильнейшая воздушная атака. Конвой развалился. Торговые суда и крейсер «Манчестер» собрались в кучу. Остальные корабли эскорта сгрудились вокруг поврежденных крейсеров. Наши машины встали. В этом бою были подорваны 3 корабля, и как уцелели остальные, я просто не могу представить. Примерно через час мы сумели запустить машины и двинулись дальше в сопровождении эсминца, который повел нас через пролив Пантеллерия со скоростью 17 узлов».
Положение конвоя действительно стало очень сложным из-за замешательства, вызванного атакой подводной лодки. «Брисбен Стар», шедший за кормой «Огайо», был вынужден дать задний ход, чтобы избежать столкновения. На мостике эсминца-тральщика «Интрепид» капитан 2 ранга Э.А. де В. Киткет получил радиограмму, которая приказывала ему покинуть конвой!
К счастью, капитан 2 ранга Киткет правильно истолковал ее. В ней говорилось «lead convoy», а не «leave convoy». То есть он должен был возглавить конвой, а не покидать его! Поэтому вместе с «Икаресом»
