– Не мешай. Я первый – с дороги! – яростно крикнул Дирк.
– Сам прокладывай дорогу! – со смехом ответил Майкл.
– Ублюдок!
Дирк коленями и уздой повернул лошадь, толкая Майкла, заставляя его отойти.
– Не дождешься! – предупредил Майкл.
– Ублюдок, я тебе покажу!
Теперь они ехали рядом. Дирк быстро сел боком, повернул ногу и носком сапога подцепил подъем Майкла. Резким движением он выдернул ногу Майкла из стремени и сбросил его с седла. Падая, Майкл отчаянно вцепился в луку и потащил седло за собой; лошадь освободилась и побежала по тропе.
Майкл плечом ударился о песок и покатился, поджав колени к животу.
– Вот тебе! – вызывающе крикнул Дирк, поднялся на берег, и перед ним открылся вельд. Позади Майкл встал, весь в песке; он побежал за жеребцом: тот уходил назад к воде, седло висело у него под грудью.
– Грязный поросенок! Знал бы Шон!
Майкл перехватил коня, прежде чем тот начал пить, положил седло на место и схватился за узду.
– Я не могу позволить ему победить! – Он вскочил на лошадь и направил ее к берегу. – Он не должен победить!
Впереди, в двухстах ярдах, на фоне коричневой травы белела рубашка Дирка. Когда он обогнул чан и вывел Солнечную Танцовщицу на последнюю часть маршрута, один из помощников судей закричал:
– Что с Майклом?
– Упал в реку, – ответил Дирк. – Ему конец!
И в его голосе слышалось торжество.
– Он впереди, Дирк впереди!
Шон стоял в машине, прижимая бинокль к глазам, и первым увидел крошечную фигуру всадника на верху откоса.
– Где Майкл? – спросила Руфь.
– Он не может отстать намного, – ответил Шон и с тревогой стал ждать появления второго всадника. Он нервничал, наблюдая за безрассудным подъемом Дирка, и громко бранил сына за жестокое использование кнута. Потом наверху Майкл догнал Дирка. Когда лошади повернули и начали спускаться к Бабуиновому ручью, они стали не видны, и сейчас впервые после перерыва зрители увидели одного из наездников.
– Маленький идиот дал слишком большого крюка. Я велел ему обогнуть болото, но не целиком.
– Где Майкл? – повторила Руфь, и Шон повернул бинокль и с тревогой осмотрел вершину.
– Еще не показался; должно быть, какая-то неприятность.
– Думаешь, с ним все в порядке? Он не ранен?
– Откуда мне знать?
Тревога сделала Шона раздражительным, но он сразу раскаялся и обнял Руфь.
– Он парень не промах. Не стоит о нем волноваться.
Дирк уже спустился далеко, он оставлял за собой тонкий пыльный след, потому что большую часть пути Солнечная Танцовщица съезжала на задних ногах.
– Майкла по-прежнему не видно? – с беспокойством спросила Руфь.
– Нет. Пока нет. Дирк может позволить себе обогнуть болото – он на четверть мили впереди.
Неожиданно по толпе, как ветер по пшеничному полю, пронесся вздох облегчения.
– Вот он!
– Спускается прямо по склону.
– Ничего не выйдет, если он не умеет летать!
Шон перевел бинокль с Дирка на Майкла и обратно, оценивая их скорость и положение, прикидывая, насколько Майкл задержится в болоте и какое дополнительное расстояние придется преодолеть Дирку.
– Они будут совсем рядом, – сказал он вслух. – Дирк придет первым, но совсем ненамного.
Ада видела происходящее совсем не так. Дирк впереди, и Дирк победит. Она посмотрела на Гаррика. Тот стоял возле финишного столба в ста ярдах от нее, но даже отсюда видно было, как сгорбились его плечи и что его окружает ореол поражения. Копыта Солнечной Танцовщицы рвали его жизнь в клочья.
Не в силах больше сдерживаться, Ада выскочила из машины и побежала туда, где на капоте своего «роллса» торжествующим колоссом стоял Шон.
– Шон.
Она подошла и коснулась его ноги, но он был так увлечен, что не заметил и не услышал.
– Шон! – крикнула она и потянула его за ногу.
– Мама?
Он повернулся и посмотрел на нее.
– Я должна поговорить с тобой, – закричала Ада, чтобы он услышал ее в возбужденном гуле толпы.
– Позже. Они подходят к финишу. Поднимайся сюда, сама увидишь.
– Нет, я должна поговорить с тобой сейчас же. Спускайся немедленно!
Ее тон поразил Шона. Секунду он колебался, украдкой поглядывая на гонку. Потом покорно пожал плечами и спрыгнул с капота.
– В чем дело? Пожалуйста, побыстрей. Не хочу пропустить...
– Я быстро. – Шон никогда не видел у нее такой холодной ярости. – Я хотела сказать, что никогда не думала, что доживу до дня, когда во мне не останется к тебе ничего, кроме презрения. Ты часто бывал жёсток, но никогда не был безжалостен.
– Мама!
Он был поражен.
– Нет, ты послушай. Ты решил погубить брата и погубил. Надеюсь, это доставило тебе удовольствие. Ты получаешь Тёнис-крааль. Наслаждайся, Шон. Спокойно спи по ночам.
– Тёнис-крааль? О чем ты? – Теперь он тоже кричал. – Ставки на ферму не было!
– Конечно нет, – ответила Ада. – С твоей стороны – нет. Ты позволил Ронни Паю сделать это за тебя.
– Паю? А он тут при чем?
– При всем! Он помог тебе придумать это! Помог уговорить Гарри на эту глупость. Тёнис-крааль заложен у него.
– Но...
Шон постепенно начинал осознавать смысл происходящего.
– Ты отнял у него ногу – теперь отнимаешь Тёнис-крааль, но платишь за это моей любовью. – Она посмотрела ему в глаза, но от боли видела не очень хорошо. – Прощай, Шон. Это был наш последний разговор.
И она медленно ушла. Наконец она стала походить на старуху – усталую, больную старуху.
Шон все понял и побежал к финишу.
Он прорезал толпу, как акула – косяк сардин. Поверх голов он видел всадников, несущихся по полю.
Дирк был впереди; стоя в стременах, он нещадно хлестал Солнечную Танцовщицу кнутом. Его черные волосы развевались по ветру, рубашка была грязной. Сквозь шум толпы слышался стук копыт. Бока лошади потемнели от пота и блестели, пена вылетала из ее открытого рта, оседая белым кружевом на груди и боках.
В безнадежных пятидесяти ярдах за ним скакал жеребец, Майкл яростно вонзал пятки в его бока. Лицо Майкла было перекошено от гнева и досады. У Серого Урагана ноги подгибались от усталости, дышал он хрипло и часто.
Шон проталкивался сквозь зрителей, стоявших у веревки. Добравшись до первого ряда, он плечами убрал с дороги двух женщин. Потом наклонился и нырнул под веревку.
Солнечная Танцовщица была почти рядом, она неслась на него в грохоте копыт, качая головой при каждом шаге.
– Дирк! Останови ее! – кричал Шон.
– Па! Па! С дороги! – кричал Дирк, но Шон встал на его пути.
