ближайшим возвышениям местности.
Те, кто должен был заботиться о лошадях, уводили их в ближайшую донгу или к холму. Снова и снова повторяли они этот маневр.
Шон так муштровал их, что они, пригнувшись к холкам лошадей, чтобы поберечь натертые зады, проклинали его. Пройдя через усталость, они обрели отличную новую физическую форму. Отросли бороды; лица покраснели и облупились, потом потемнели на солнце, мундиры тоже потемнели, но от грязи. Они больше не проклинали Шона. Все были охвачены каким-то новым чувством, больше смеялись, увереннее держались в седлах, крепко спали по ночам, несмотря на холод, и просыпались свежие, полные сил.
Шон испытывал скромное удовлетворение.
На утро десятого дня он выехал с двумя солдатами на разведку перед колонной. Едва они спешились, чтобы отдохнуть среди груды камней, как Шон заметил движение на равнине впереди. Свирепея, он вскочил с камня, на котором сидел, и побежал к лошади за биноклем.
– Черт побери! – разочарованно сказал он, увидев в бинокль блеск пик. – Кавалерия.
Полчаса спустя они встретили кавалерийский патруль, высланный большой колонной, направлявшейся на юг от линии блокгаузов. Молодой младший офицер, командовавший патрулем, угостил Шона сигарой и сообщил последние военные новости.
Де ла Рей и Сматс с сорока тысячами солдат опустошают местность к северу от Йоханнесбурга, преследуя три тысячи противников. Южнее, в Свободной республике, развернулась грандиозная охота на Девета. На этот раз их поймают, заверил офицер Шона.
Пятьдесят тысяч пехотинцев и всадников загнали его отряд в угол между линией блокгаузов и разлившейся рекой Риет. На востоке спокойней. Там у отрядов не было командира, и буры рассыпались в горах вокруг Коматипоорта.
– Пока и здесь спокойно, сэр. Но мне не нравится это спокойствие. Этот Леруа опасный тип, вдобавок хитрый. До сих пор он не слишком наседал – так, несколько нападений. Десять дней назад пятьсот его людей близ Чарлстауна напали на колонну обеспечения. Смели охрану и забрали достаточно боеприпасов, чтобы вести полномасштабную войну, а потом ушли в горы.
– Да, – мрачно подтвердил Шон. – Мы нашли один их лагерь.
– С тех пор ни следа, сэр. Мы обыскиваем местность, но пока безуспешно.
– Каковы его силы? – спросил Шон.
– Говорят, ему удалось собрать до трех тысяч человек. Думаю, он готовится к чему-то очень значительному.
В этот вечер Мбежане вернулся в лагерь после полуночи и направился прямо туда, где в коляске спал Шон и еще двое.
– Нкози.
Шон повернулся на бок и мгновенно проснулся от прикосновения.
– Мбежане?
Он выбрался из коляски и потянулся.
Ярко светила большая круглая луна. В ее свете Шон узнал тех, кто пришел с Мбежане, и радостно воскликнул:
– Хлуби! Нонга!
Потом, вспомнив об этикете, с широкой улыбкой шагнул вперед и по очереди обнял их за плечи. Оба серьезно ответили на объятие.
– Я вижу тебя, нкози.
– Здоров ли ты?
– Я здоров. А ты здоров?
Зулусское приветствие могло продолжаться сколько позволяет время. Прошло больше года с тех пор, как Шон в лагере у Претории отпустил этих двоих со службы, и теперь, прежде чем задавать свои вопросы, он должен был спросить каждого в отдельности о его отце, братьях, стадах и путешествии, которое тот проделал.
– Вы шли через Ледибург?
– Мы шли этой дорогой, – подтвердил Хлуби.
– Видели нкозизани Дирка?
Впервые оба улыбнулись, и их белые зубы сверкнули в лунном свете.
– Мы держали совет с нкозизани, – усмехнулся Хлуби. – Он растет, как бычок. У него уже боевые шрамы – почетный синяк под глазом.
– Он растет и в мудрости, – похвалил Нонга. – Говорил нам вслух то, что написано в книге.
Хлуби продолжил:
– Он шлет привет нкози, своему отцу, и спрашивает, можно ли ему теперь оставить школу и снова присоединиться к отцу. Потому что он достаточно искусен в книгах и числах.
Шон рассмеялся.
– А как нкозикази моя мать? – спросил он.
– Она здорова. Посылает тебе эту книгу.
Хлуби достал из-под набедренной повязки запачканный в пути пакет. Шон сунул его в карман, чтобы посмотреть позже.
– Ну хорошо. – Приветственные формулы произнесены, и Шон может перейти к сути. – Какие новости о мабуну? Нашли следы?
Мбежане присел на корточки и положил рядом копье и щит. Остальные последовали его примеру. Начался совет.
– Говори, – приказал Мбежане Хлуби.
– Мы прошли через горы, так короче, – объяснил Хлуби. – В холмах под горами мы нашли след многих лошадей, прошли по нему и увидели ровное место среди скал. Мабуну там, со скотом и фургонами.
– Далеко это место? – возбужденно спросил Шон.
– Долгий день пути.
Тридцать миль.
– Сколько мабуну? – спросил Шон, и Мбежане объяснил:
– Столько, сколько стояло лагерем в том месте, о котором я тебе рассказывал.
Шон решил, что это похоже на правду. Ян Паулюс разбил свою армию на части, чтобы легче было прокормиться и укрываться, а в случае необходимости снова соберет ее.
– Мы пойдем туда, – сказал он и встал.
Экклз сразу проснулся.
– Старшина. Разведчики обнаружили небольшой отряд буров на привале под горами. Командуйте «По коням!»
– Сэр!
Усы Экклза, растрепавшиеся во сне, взъерошились, как у охотничьего пса.
Пока солдаты седлали лошадей, Шон спешно раздул угасший было костер, в его желтом свете вырвал листок из блокнота и послюнил карандаш.
«Всем британским частям в районе боевых действий: обнаружен отряд буров численностью пятьсот человек. Попытаюсь задержать их до вашего прибытия. Податель записки послужит проводником. Ш. Кортни, майор. 5 августа 1900 года. Время 00:46».
– Хлуби! – позвал он.
– Нкози.
– Там солдаты. – Он показал на север. – Отдай это им.
Глава 45
Собравшись в тесную колонну, «боевые разведчики Кортни» двинулись на юг, задевая шпорами бурую зимнюю траву. Позади подскакивала маленькая нарядная шотландская коляска.
Шон ехал впереди рядом с Солом, а двое зулусов, точно охотничьи псы, бежали перед ними. Легко держась в седле, Шон старался обеими руками держать письмо Ады, трепетавшее на ветру. Странно читать мягкие слова, идя на бой.
В Лайон-Копе все хорошо. Акация растет; ни пожара, ни засухи, ни вредителей. Ада наняла помощника