— Беги за целителями. А вы, — он обратился к моим телохранителям, — будьте готовы поймать раненого.
Охранявшие кабинет тайлы обмякли. Кровь брызнула на стену, зазвенел упавший меч, и один из них стал опускаться на пол. Его успели подхватить и аккуратно положить. Во временном коконе остались только телохранители советника. Три фигуры в сером, с развивающимися белыми волосами и искаженными яростью лицами. Как могло произойти такое, как присягнувшие мне на верность иллины смогли переметнуться на сторону предателя? Чем он их подкупил? Тем временем Дин «разморозил» первого, того, который висел в воздухе, и слегка толкнул его ладонью. Этого хватило, чтобы тайл упал на пол, где на него навалились сразу трое верных мне воинов и быстро связали по рукам и ногам.
Кабинет опустел. Раненого унесли целители, мне наложили повязку, бывшего советника вместе с его телохранителями отнесли в темницу. Атрес стоял у стены и иногда прикасался к груди, где под кожей камзола лежало письмо. Я видел, что ему безумно хочется узнать, что в нем, но в моем присутствии он не решается достать конверт.
Дин обвел взглядом царящий вокруг беспорядок. Перепачканные обрывки одежды, пятна крови на светлом полу, перевернутое кресло и лежащий под письменным столом стилет — всё напоминало о произошедшей здесь трагедии.
— Как ты думаешь, Ниэль, твой брат уже пришел?
— Думаю, да.
— Тогда мы можем идти, здесь нам больше делать нечего. Не люблю запах крови и предательства.
Едва мы вошли, Керто бросился ко мне:
— Отец! Что с твоей рукой?
— Перелом, ничего страшного, не волнуйся, сын.
Только сейчас я заметил капли крови на белом ковре, настороженный взгляд Трисса, меч, который он не успел убрать в ножны, царапину на щеке сына. Один из иллинов сидел на полу, перевязывая раненного охранника. Когда он поднял голову и посмотрел на меня, я замер — это был мой младший брат. Как же давно мы не виделись, мне стало стыдно, что я сразу его не узнал. Ларинель кивнул мне и продолжил накладывать повязку на плечо тайла.
Трисс мысленно ввел меня в курс дела. Оказалось, что сначала напали на них, но предатели не успели довести начатое до конца и убежали. Думаю, Фресто позвал их на помощь, по времени совпадает, и они атаковали мою охрану у кабинета. Слава богам, что Керто не пострадал!
Дин обратился к моему брату:
— Вы сами справитесь?
— Да, охраняйте лучше Правителя, а я уже закончил. — Лар закрепил край бинта и встал.
— Уже все позади, изменники обезврежены, — я подошел ближе, — ему нужно к целителям.
— Немного позже, целители заняты, — напомнил Дин.
Лар вытер руки от крови остатками чей-то рубашки и повернулся ко мне.
— Здравствуй, Правитель!
— Здравствуй, брат!
— Зачем вызвал? Я уже говорил тебе неоднократно, что в ваших с Фрестондином играх участвовать не буду. Очень сомневаюсь, что ты позвал меня, чтобы поговорить о братской любви.
— Нет, наши с Фресто, как ты сказал, игры сегодня закончились. Он пытался меня убить. Твой друг Тарис прикрыл меня собой.
— Он сильно пострадал? — заволновался Лар. Боже мой, мне же еще предстоит сказать брату о гибели его дочери! Но вслух я сказал:
— Рана серьезная, но жить будет. Целители сейчас им занимаются.
Дин, не желая вмешиваться в наш разговор, сел рядом с Керто на диван и расслабился, вытянув ноги и прикрыв глаза. Облик тайла, в котором бог находился до сих пор, стек с него, как вода, и вот уже человек усталым голосом просит моего сына принести стакан воды.
Рука Атреса потянулась к мечу, я мысленно приказал всем оставаться на своих местах. Брат тоже дернулся было что-то сказать, но, придерживая его здоровой рукой за плечо, я продолжил говорить:
— Фресто сошел с ума и поднял мятеж. Твой вызов сюда к этому не имеет отношения. С тобой хотели поговорить по другому поводу, — я перевел взгляд на Дина, который как раз допил воду и отдал стакан Керто. — Светлокрылый Альдинир, позвольте представить Вам моего брата Ларинеля.
Лар вежливо поклонился.
— Приветствую Вас, Властелин! Позвольте полюбопытствовать, чем вызван интерес к моей персоне?
— Позволю, но немного позже. Интерес действительно имеет место быть, но всему своё время. Ниэль?
— Да, Светлокрылый?
Бог поморщился:
— Сюда спешит иллина в сопровождении двух тайлов. Подозреваю, что это твоя жена, и она в ярости. Ты с ней разберись тут, а я пока посижу на балконе. Керто, Лар, давайте не будем мешать вашему Правителю общаться с супругой.
Они скрылись за пологом цветущих лиан как раз в тот момент, когда дверь распахнулась, и в столовую ворвалась Аминда. Трисс пропустил её, и закрыл дверь перед самым носом тайлов.
— Ниэль, что происходит?! Почему мой брат арестован? Как ты посмел так поступить со своим советником и другом!
Я, молча, смотрел на искаженное ненавистью и злобой лицо красавицы. Да, Аминда очень красивая, даже для иллинки, но эмоции делали её лицо отталкивающим, уничтожая гармонию. Спокойно сел в кресло, устроил поврежденную руку на коленях: место перелома дергало болью, и я не имел никакого желания разбираться еще и с Аминдой. Моя жена, как дикая кошка, ходила туда-сюда по ковру, в ярости сжимая кулаки. Наконец, или ей это надоело, или мое молчание не входило в её планы, но она остановилась передо мной воплощенным укором. Какая экспрессия!
— Я желаю знать, где мой брат? — по слогам процедила сквозь зубы Аминда.
— Во-первых, здравствуй, дорогая, а, во-вторых, сядь и успокойся. Я слишком устал, чтобы терпеть твою беготню.
— Как ты смеешь! Я твоя жена, а не комнатная собачка, которой можно скомандовать «сидеть»!
— Я не буду с тобой говорить, пока ты не сядешь и не возьмешь себя в руки.
Она демонстративно отодвинула стул и села напротив меня, выпрямив спину и всем своим видом выказывая недовольство.
— Твой брат пытался меня убить, — я услышал, как скрипнули её зубы. — Я не советую тебе становиться на его сторону, в противном случае я не посмотрю на твой статус жены правителя и посажу в соседнюю камеру. Что-то подсказывает мне, что ты была в курсе всех его планов.
Аминда подскочила и, вцепившись обеими руками в подлокотники кресла, наклонилась ко мне, вынуждая откинуться на спинку.
— Только попробуй мне что-нибудь сделать, и твой любименький сыночек сразу узнает, кто его настоящий отец!
Я пристально смотрел её в глаза, пытаясь понять, как может мать так ненавидеть собственного ребёнка. Похоже, Дин прав, и нас нужно лечить.
— А кто его отец? Говори, чтобы я знал, насколько сильно ты можешь ударить собственного сына?
— Ха-ха-ха! Ты хочешь, чтобы я выдала последнее оружие против тебя! Не выйдет! Как жаль, что Фресто промахнулся!
— Он не промахнулся, пострадал другой иллин, так что твоего брата будут судить со всей строгостью.
Аминда взвыла и со всей силы ударила меня по повязке на руке. От страшной боли в месте перелома потемнело в глазах, и накатившая дурнота помешала мне в полной мере осознать, как мои телохранители
